Истинное предназначение

Вообще-то, ей полагалось сейчас подбочениться и как следует отчитать Чарли, поскольку ведра, с которыми его отправили к колонке так и остались сухими, но видит бог, это полуденное солнце так слепило глаза, да еще рюмка можжевеловой настойки приятно легла на душу после сытного обеда, так что матушка ограничилась тем, что отложила вязание, и погрозила пальцем.

— Чарльз Джуниор Руфус Джастифай, поди-ка сюда, пока тебе не попало, как следует! — строго сказала она, но Чарли даже и не подумал приблизиться к ней.

— Ха, хрена с два! — воскликнул он. — И ничего мне не попадет, матушка. И чертовы ведра, можете отдать Джонни, пусть тащит воду, — все равно он ничего не знает.

— И что же он должен знать? — заинтересовалась матушка, и сладко потянулась в кресле. Солнце поднялось высоко, и с самого утра жарило так, что потрескивали доски сарая, в котором папаша Джастифай возился с останками трактора, напрасно пытаясь призвать к жизни ржавеющего монстра (из его внутренностей никто иной, как Чарли, вытащил на прошлой неделе блестящие керамический штуки, — в них соседский парнишка Джимми, не без труда, опознал свечи зажигания). Жара упала на Раггсвиль, и это лето так и осталось в памяти Джонни самым душным и горячим.

— Что он должен знать? — звонко повторил за ней Чарли, и бросил ведра. — А вот что — магазин новый открылся, а вам всем и невдомек.

Матушка Сесиль открыла рот, и так и осталась сидеть. Стекла очков приподнялись вверх, и Джонни на миг показалось, что ее хватит удар.

Новость и впрямь оказалась что надо, Чарли мог торжествовать — со времен закрытия старого перерабатывающего завода, городок начал приходить в запустение, и появление нового магазина действительно представляло собой событие.

— Магазин? Вот уж право… — пробормотала матушка Сесиль, и потянулась за графином. В нем еще оставалось немного настойки, и Джонни вытянув голову, смог увидеть, как тетушка придирчиво отмеряет половинку рюмки, стараясь не расплескать содержимое. — Ну, так скажу я вам… Чарльз, Джонни? Мальчики?

Но мальчишек уже и след простыл.

Они неслись наперегонки, вдоль забора старика Джуда, потом завернули за угол, чтобы сократить путь, пересекли старый пустырь, на нем солнце играло на острых осколках битого стекла, исподволь торчащих тут и там, и выскочили на холме Праччета, с которого можно было наблюдать вдалеке крышу сарая Мэтта Родари — про него папаша Джастифай каждый раз говорил, что макаронника рано или поздно черти заберут, если старый хрен не успокоится (а еще любимая овечка Мэтта принесла пару ягнят, посмотреть на которых давно мечтал Джонни), и свернули обратно, к проулку между дворами, через него можно было выбраться к площади.

Магазин обосновался на Джуди-стрит (названой так в честь одного и предков Джуда, во всяком случае, старик, хлебнув как следует анисовки, каждый раз упоминал об этом, в подтверждение качая лысиной). Остолбеневший Джонни увидел огромную витрину, за сверкающим стеклом — раньше он бы просто пробежал мимо старого дома, с заколоченными окнами, в котором по слухам когда-то собирались члены местного комитета самоуправления, чтобы как следует обсудить тот или иной рабочий вопрос (поговаривали, что иной раз из-за плотно закрытых ставень доносились смешки и звуки патефона, но для небольшого Раггсвиля это было бы, пожалуй, слишком), сейчас же, здание преобразилось. Вверху светилась на солнце хорошо видимая вывеска, на которой кто-то вывел типографским шрифтом название.

— «Нужные вещи» — прочитал Джонни, и взглянул на Чарли. Тот кивнул.

— Точно, только там еще никого нет, я уже успел заглянуть за витрину.

Джонни хмыкнул.

— Что, прямо с ведрами?

— Не оставлять же их — удивленно посмотрел на него Чарли. — Ма мне такую взбучку за них закатила бы.

Джонни Ли Джонс не ответил. Он подошел к стеклу и уставился на содержимое витрины. На красном бархате была свалена разная всячина — ржавые коньки, обломок деревяшки, пистолет с флажком, резная шкатулка, и прочий подобный хлам, который вряд ли можно было причислить к ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужным вещам. Сбоку, в углу была небрежно прислонена табличка: «Никаких собак, черных, и мексиканцев».

В щель между витриной и стеной можно было рассмотреть пустое помещение будущего магазина. Если Чарли не врал, а вруном он был тем еще, там никого не было, но пристально вглядываясь в темноту, мальчишка увидел мелькнувшую тень. И тут же противно звякнул колокольчик над дверью, что оказалась с правой стороны от витрины, и та, медленно приоткрылась, приглашая войти. Он глянул на брата. Чарли пожал плечами — ему-то никак нельзя было войти, и Джонни потянул дверь на себя.

Внутри было прохладно. Сумрак в помещении магазина безуспешно пыталась рассеять керосиновая лампа, фитиль которой был прикручен для экономии. Пустые полки были подготовлены к выставлению товаров, и Джонни некоторое время напрасно крутил головой, пытаясь отыскать что-либо интересное.