253 мин, 46 сек 7343
Это же не я виноват? А ты! Так? Это же ты не дотумкал про «переброску», а не я? Тебя этот лох запер в фуре, а ты не додумался тупо взять и переброситься. Так бы он меня не тронул.
— Да откуда я знаю, тронул или не тронул? Я бы «перебросился», а ты бы дальше продолжал лезть на рожон!
— «Я бы», «ты бы»… Ты чё, поцапаться со мной хочешь? — подбирался подросток к Свинцову, не вставая с корточек. — А? Эй, тупоголовый! Отвечай.
— Да нет, — испугался Серый, — я тебе верю: если бы я «перебросился», то ты бы не отвлекал на себя внимание. Потому что тебе надо было, чтобы он остался с носом. Ну, может у вас с ним ещё до меня были какие-то разборки и ты с тех пор затаил на него злобу. Я же не знаю всего? Поэтому и спросил: что у вас ним такое было, за что ты его так.
— Короче, ты веришь во всю эту болтовню. Так?
— Ну да, я же уже сказал… Только что я…
— Ну вот то-то же! Давай сюда свою ногу.
Он взял Серёгину щиколотку, дёрнул и вывих тут же вправился.
— И запомни, — продолжал подросток читать Серому нотации, — никогда не суй свой нос туда, куда собака х… м не лезет! Вкурил? А теперь сдулся отсюда. Исчезнул!
10
Свинцов решил воспользоваться положением и, пока тот странный (как понимал для себя Серёга, специально загримированный, как гримируется всякий хамелеон, чтобы сбить с панталыку своего противника, перекрасившись во цвет его кожи) тип будет там расчленять тушу дальнобойщика, успеть пробраться вглубь кладбища как можно дальше, чтобы всё-таки сфотографировать бабушкины с дедушкой памятники, а не разбираться по полчаса со всякими проходимцами.
Поскольку подросток напугал Серого очень здорово, то первая попытка «переброски» не могла для него закончиться неудачно. Он тут же «перенёсся» ровно на то же место, где стояла фура дальнобойщика. То есть, имеется в виду, стояла ровно до того момента, как дальнобойщик увёз его на чёртовы кулички и на кудыкину гору одновременно. По идее, после уезда данной фуры, стоять на том же самом месте она вроде бы как будто уже не должна. Поэтому Серёга очень странно удивился, когда на это место перенёсся и увидел, что фура стоит, как будто бы ни в чём не бывало.
«Наверно, — подумал он про себя, — причина в том, что я перенёсся не в пространстве, а во времени. Потому что там, где загримированный «хамелеон» отпиливает сейчас голову, день, а здесь ночь… Я не знаю, может быть, следующий день. Ведь на фуре этот мужик вёз меня так долго, что наверняка мог наступить уже и следующий».
Но на всякий случай Серёга решил себя обезопасить: залезть в кабину дальнобойщика, вытащить из «замочной скважины» ключ, выбросить его. Ну, и на всякий случай, успеть проткнуть его колёса. Не исключено, что в данный момент этот психопат стоит где-то там и мочится на чью-то могилу (дуракам же ведь закон не писан), поскольку, как издали глянул Серый, то в кабине совершенно никого не было. Если судить по такому странному факту, как резко сменяющиеся день и ночь, то, при «переброске» Серёга перелетел конкретно в то время, которое начиналось перед тем, как он должен был залезть в фуру грузовика и начать из неё выкидывать пустые гробы. То есть, чтобы он мог хоть как-то исправить свою оплошность.
И первым делом Свинцов полез в фуру. Либо этот псих уже успел все эти гробы закидать в неё назад, либо это действительно «Серёгино время», и он должен попытаться что-нибудь в нём изменить. Хотя, это и не события таких фильмов типа «Дня сурка», потому что каждый новый день, который предстояло пережить, как предыдущие, совершенно ничем не отличался от прошедшего дня. Как знал Серёга, реальность довольно изменчивая штука и повторов (попыток повторить пройденное с целью исправить сложившееся положение) она не прощает.
Так вот, когда Серый залез в кабину этого дальнобойщика и вытаскивал связку ключей, то за ширмочкой, в глубине кабины, он услышал чьё-то храпение. То, которое в прошлый раз, когда забирался в кабину, чтобы проверить, есть в ней кто или нет, почему-то не наблюдал. И, либо это тот же самый дальнобойщик, либо, за этой шторкой, в глубине кабины, лежит и дрыхнет его напарник. Если это храпит тот же увалень, то так даже лучше, подумал про себя Серый, потому что, когда он будет выходить из проперженного помещения и захлопнет кабину или, если та захлопываться не будет, закроет её на ключ, то спускать колёса ему никто собственно не помешает.
И вот, он ключ уже вытаскивал, кабинную дверку радостно захлопывал и… подносил к шине заранее заготовленную заточку для протыкания. И абсолютно не ожидал, что сзади него в это время кто-то будет стоять и врежет ему хороший подзатыльник.
Когда он резко обернулся, так и не успев продырявить колесо, то обратил внимание, что за спиной у него стоял всё тот же дальнобойщик.
— Ты чё, совсем уже охренел? — просипел ему мордоворот.
— Что значит «совсем уже»? — не замедлил спросить его Серый, — если Вы видите меня в первый раз!
— Да откуда я знаю, тронул или не тронул? Я бы «перебросился», а ты бы дальше продолжал лезть на рожон!
— «Я бы», «ты бы»… Ты чё, поцапаться со мной хочешь? — подбирался подросток к Свинцову, не вставая с корточек. — А? Эй, тупоголовый! Отвечай.
— Да нет, — испугался Серый, — я тебе верю: если бы я «перебросился», то ты бы не отвлекал на себя внимание. Потому что тебе надо было, чтобы он остался с носом. Ну, может у вас с ним ещё до меня были какие-то разборки и ты с тех пор затаил на него злобу. Я же не знаю всего? Поэтому и спросил: что у вас ним такое было, за что ты его так.
— Короче, ты веришь во всю эту болтовню. Так?
— Ну да, я же уже сказал… Только что я…
— Ну вот то-то же! Давай сюда свою ногу.
Он взял Серёгину щиколотку, дёрнул и вывих тут же вправился.
— И запомни, — продолжал подросток читать Серому нотации, — никогда не суй свой нос туда, куда собака х… м не лезет! Вкурил? А теперь сдулся отсюда. Исчезнул!
10
Свинцов решил воспользоваться положением и, пока тот странный (как понимал для себя Серёга, специально загримированный, как гримируется всякий хамелеон, чтобы сбить с панталыку своего противника, перекрасившись во цвет его кожи) тип будет там расчленять тушу дальнобойщика, успеть пробраться вглубь кладбища как можно дальше, чтобы всё-таки сфотографировать бабушкины с дедушкой памятники, а не разбираться по полчаса со всякими проходимцами.
Поскольку подросток напугал Серого очень здорово, то первая попытка «переброски» не могла для него закончиться неудачно. Он тут же «перенёсся» ровно на то же место, где стояла фура дальнобойщика. То есть, имеется в виду, стояла ровно до того момента, как дальнобойщик увёз его на чёртовы кулички и на кудыкину гору одновременно. По идее, после уезда данной фуры, стоять на том же самом месте она вроде бы как будто уже не должна. Поэтому Серёга очень странно удивился, когда на это место перенёсся и увидел, что фура стоит, как будто бы ни в чём не бывало.
«Наверно, — подумал он про себя, — причина в том, что я перенёсся не в пространстве, а во времени. Потому что там, где загримированный «хамелеон» отпиливает сейчас голову, день, а здесь ночь… Я не знаю, может быть, следующий день. Ведь на фуре этот мужик вёз меня так долго, что наверняка мог наступить уже и следующий».
Но на всякий случай Серёга решил себя обезопасить: залезть в кабину дальнобойщика, вытащить из «замочной скважины» ключ, выбросить его. Ну, и на всякий случай, успеть проткнуть его колёса. Не исключено, что в данный момент этот психопат стоит где-то там и мочится на чью-то могилу (дуракам же ведь закон не писан), поскольку, как издали глянул Серый, то в кабине совершенно никого не было. Если судить по такому странному факту, как резко сменяющиеся день и ночь, то, при «переброске» Серёга перелетел конкретно в то время, которое начиналось перед тем, как он должен был залезть в фуру грузовика и начать из неё выкидывать пустые гробы. То есть, чтобы он мог хоть как-то исправить свою оплошность.
И первым делом Свинцов полез в фуру. Либо этот псих уже успел все эти гробы закидать в неё назад, либо это действительно «Серёгино время», и он должен попытаться что-нибудь в нём изменить. Хотя, это и не события таких фильмов типа «Дня сурка», потому что каждый новый день, который предстояло пережить, как предыдущие, совершенно ничем не отличался от прошедшего дня. Как знал Серёга, реальность довольно изменчивая штука и повторов (попыток повторить пройденное с целью исправить сложившееся положение) она не прощает.
Так вот, когда Серый залез в кабину этого дальнобойщика и вытаскивал связку ключей, то за ширмочкой, в глубине кабины, он услышал чьё-то храпение. То, которое в прошлый раз, когда забирался в кабину, чтобы проверить, есть в ней кто или нет, почему-то не наблюдал. И, либо это тот же самый дальнобойщик, либо, за этой шторкой, в глубине кабины, лежит и дрыхнет его напарник. Если это храпит тот же увалень, то так даже лучше, подумал про себя Серый, потому что, когда он будет выходить из проперженного помещения и захлопнет кабину или, если та захлопываться не будет, закроет её на ключ, то спускать колёса ему никто собственно не помешает.
И вот, он ключ уже вытаскивал, кабинную дверку радостно захлопывал и… подносил к шине заранее заготовленную заточку для протыкания. И абсолютно не ожидал, что сзади него в это время кто-то будет стоять и врежет ему хороший подзатыльник.
Когда он резко обернулся, так и не успев продырявить колесо, то обратил внимание, что за спиной у него стоял всё тот же дальнобойщик.
— Ты чё, совсем уже охренел? — просипел ему мордоворот.
— Что значит «совсем уже»? — не замедлил спросить его Серый, — если Вы видите меня в первый раз!
Страница
60 из 68
60 из 68