Зверь?

Как я уже и говорил, белые тельца находят клетки вируса и, по мере сил, уничтожают оные. Однако, редко, очень редко, поразительно крайне редко, встречается разновидность вируса, прекрасно уживающаяся с белыми кровяными тельцами. Он неучтожим, мало того, при половом созревании человека клетки вируса, при определённых временных фазах, вступают в контакт белыми кровяными тельцами, на несколько дней образуя единое целое, и тогда человеческое тело преобразуется. Болезнь носит названия ликонтропии или, попросту говоря, оборотничества. Как вам это?

— Заслушаешься.

— Ладно, капитан, прервём лекцию и поболтаем о житейском. Как продвигается ваше расследоќвание?

— Прекрасно.

— А если говорить честно?

— А если говорить честно, у нас в отделе ни одного специалиста по маньякам! Москва и область плевать на нас хотели, а я носом по углам тычусь, словно слепой щенок! Не моя это специализаќция!

— Вот здесь вы правы ни на сто, а на сто пятьдесят процентов. Минуточку…

Мишин выдвинул из-под бара едва приметный ящичек, порылся в папках и вытащил одну из них. Хмуря брови он осмотрел бумаги и неожиданно сунул под нос Красильникову фотографию.

— Взгляните.

С глянцевого прямоугольника на капитана смотрела миловидная блондинка. Если бы не жёсткий прищур серозелёных глаз и не презрительно поджатые губы, Игорь бы назвал её красиќвой.

— Что скажете, капитан?

— А надо что-то сказать?

— Вы неисправимы! Вам никого не напоминает эта женщина?

Игорь ещё раз изучил мягкий овал лица, чуть приподнятые скулы, вздёрнутый нос…

— По-моему, в первый раз вижу. Или нет?

— Естественно, в первый. Перед вами фото из личного дела майора гозбесопасности Платоноќвой Людмилы Алексеевны. Двадцать лет назад она занималась созданием диверсионных групп из геќнетиќчески преобразованного материала.

— А при чём тут я?

— Терпение, капитан, терпение. Работа велась, естественно, в обстановке строгой секретности, тем более, что вероятный противник тоже усиленно трудился в том же направлении. К сожалению, в 90-е Преобразователь — лагерь с опытными образцами — оказался на территории суверенного, будь он неладно, государства. Кое-что удалось вывезти, но… Сами понимаете.

— Ничего не понимаю.

— Господи, что тут непонятного — суверенные князьки принялись вопить о разграблении нацио-нального достояния. Доморощенные дерьмократы в те времена раздаривали танковые дивизии, что им какой-то секретный лагерь! В общем, Преобразователь лишился хозяина. Теперь понимаете?

— Это я давно понял. Я не понял, какое имею ко всему отношение?

— Вот вы о чём… Хм… Вы курите, курите.

Игорь ухмыльнулся: он и без разрешения полковника уже превратил в дым и пепел полпачки сигарет.

— Вы, товарищ капитан, ещё раз гляньте на фотографию. Я не призываю искать портретного сходства — мелкие чёрточки, родинки, разрез глаз и тому подобное.

Красильников ещё раз посмотрел в лицо сексапильной майорши. Чёрт его знает, вроде бы и есть что-то неуловимо знакомое; с другой стороны, почти все вот такие глянцевые красотки чем-то между собой схожи. Фотография двадцатилетней давности… Хм… Интересно, а как сохрани-лась госпожа Платонова к настоящему времени? В каких званиях ходит?

— Ну что скажете, Игорь Владимирович?

— Если честно ничего — что-то есть от телевизионной дикторши, что-то от актрисы, которая бизнес-меншу играет, что-то от обычной стервы. Вообще-то, после пяти лет семейной жизни, для меня самая лучшая женщина, та, которая исчезает утром и не напоминает о себе слишком часто.

— Красильников — вы циник!

— Жизнь заставляет.

— Оставим шутки. Вы могли бы представить эту женщину мёртвой?

— Как это?

— Очень просто — вообразите милашку Людочку бездыханным трупом. Сможете?

— Попытаюсь.

Игорь зажмурился, и несколько минут добросовестно старался выполнить просьбу Мишина. Одќнако, вместо мрачных картин смерти ему виделось совершенно противоположенное. Красильниќков чётко видел точёную фигурку в ладно подогнанной комитетской форме. Верхняя пуговка на кителе едва сдерживала при вздохе рвущееся наружу женское естество. Узкая юбка словно прилипла к соќблазнительным бёдрам, кокетливо обнажая затянутые в тонкий нейлон колени. Капитан мысленно сплюнул — не хватало ещё влюбиться в фотку майорши, которая уже, наверное, воспитывает внуков!

— Я вижу вы в затруднении, капитан. Может, Володя купит вам кое-что? Для остроты мысли?

— Откуда такая щедрость, полковник? Помнится вы говорили о строжайшем контроле.

— Контроль никуда не денется. Я просто вижу ваши проблемы. К сожалению, в ближайшее время придётся мириться с кое-чем. Так мне остановить машину?

— Естественно.

Володя неожиданно расщедрился и вместо дешёвого пластика притащил четыре банки импортќного пойла.