Добавить в моё избранное
205 мин, 10 сек 14866
Они не предадут, и он их не предаст, но не означает ли это, что и вождь, и его войско останется лежать на одном поле, и плоть полководца и солдата смешается в желудке стервятников? Он прогнал дурные мысли, встряхнув головой, и встал во весь рост, опираясь на топорище двусторонней боевой секиры, упертой верхом в доски настила на возвышении с Троном Вождя. Построившиеся фианны и ополчения, каждый отряд-под своим родовым знаменем, приготовились выслушать речь седого полководца. Ингерикс поднял правую руку:
— Дети Кернунноса и Херты! Сыны гордых дубрав, не склоняющиеся пред врагом и выбирающие смерть, но не бесчестье! Порождения Тьмы, ведомые богомерзким Хейдом, палачом народов и разрушителем городов, пришли на нашу Землю, чтобы сжечь наши священные рощи, срубить наши древние дубы, разорить дома, в которых жили наши Предки и в которых рождены мы и увидели свет Солнца наши дети, чтобы насиловать наших дочерей, жен и сестер, чтобы поставить нас на колени, заковать в цепи, превратить в рабов! И кто из нас не предпочтет доблестную гибель на поле брани, чтобы с мечом в руке шагнуть на благословенный Остров Яблок-в королевство Трехрогого? Мы должны сражаться, ибо это-бой за Тех, Кто сохранил эту Землю для нас, и за тех, кто еще не родился, но тоже будет назван туатом и будет гордиться нами и нашими подвигами! И пусть тот, кто не хочет, чтобы его дети были рабами, забудет слова «отступать» и «просить пощады»!
Слитный крик тысяч глоток разорвал воздух. Первобытный гнев варваров, более всего ценивших свой Род и Свободу, готовился выплеснуться на врага. Великий Вождь же поднял руки и лицо к небу, словно принимая благословение Богов на битву с Силами Тьмы:
— О ты, светлое Солнце, источник всякой жизни, отец всего что дышит! Посмотри же, как чтящие тебя сойдутся в сече с племенем, ненавидящим свет и желающим вечной Ночи! О Эзус, хранящий великое Древо! Да будет в бою с потрясателями мироздания каждый наш удар подобен удару твоей секиры! О гневный Таранис! Пусть наша ярость станет подобна твоим молниям, что мечешь ты в нечестивых с заоблачной колесницы! О безжалостные Бадб и Морриган! Да падут к вашим ногам пораженные нами враги! О Кернуннос Трехрогий! Прими на Ойлен Уль всех, кто со смехом грудью встретит вражеский меч, дабы последним ударом настигнуть врага! О мать-земля, Родина! Дай силы своим сыновьям показать, что значит ненависть туатов!
И все войско Ингерикса, как один человек, в едином порыве выдохнуло:
— ПОБЕДА ИЛИ СМЕРТЬ!
Твердо держа в одной руке поводья боевой колесницы, Великий Вождь туатов из-под ладони другой руки следил за вражеским строем. Последние приказания были отданы. Да и что было приказывать? Даже объединенное войско всех туатов было пусть на немного, но меньше легионов Хейда. А если учитывать, что туаты не слишком признавали доспехи, и более половины воинов Ингерикса сражались обнаженными по пояс, то в столкновении с закованными в металл врагами они могли рассчитывать лишь на ярость и ловкость. Исключением были лишь Воины Света, сражавшиеся вообще без всякой одежды, но зато могшие дать фору любому. То, с какой скоростью они могли крутить мечами вокруг себя, уже могло вселить страх в неприятеля.
Конечно, можно было попытаться окружить противника в незнакомом для него лесу, но это означало распылять силы, и Хейд легко бы прорвал такое окружение, бросив всех воинов на одно направление. А потому план был элементарен: единым ударом всех сил пробить строй повелителя вампиров, разделив его войско на две части, а затем уже добивать их по отдельности. Если этот план будет неудачен, то в любом случае потери с обеих сторон будут столь велики, что Хейд на какое-то время задержится, и новый Великий Вождь сможет начать переговоры на равных условиях. Другой Вождь, ибо сам Ингерикс не собирался бежать с поля брани. Не для того он сюда пришел…
В отличии от восточных колесниц, кельтская боевая повозка того времени была одноместной, и потому единственный воин исполнял обязанности и колесничего, и бойца. Ни о каком обстреле из лука с движущейся колесницы и речи, понятно, быть не могло, и потому основным оружием колесничего были дротики и длинное копье, а если оно ломалось-то любое другое оружие ближнего боя. Конечно, против пехоты и сама такая колесница была серьезной опасностью, но все-таки не такой грозной, как ассирийские или египетские, ввиду отсутствия шипов, пик и серпов на колесах.
Над полем на миг повисла тишина. Только вороны, кружившие в небе, хрипло смеялись над противниками в ожидании поживы. И так не хотелось прерывать эту печальную бесконечность, что Ингерикс едва ли не с удивлением подумал: а может быть, есть иной выход? Может быть, сейчас, пока не началось сражение, начать переговоры?
Но за его спиною и за спиною каждого его воина лежала их Земля. А те, кто рвался к ней в ненасытной жажде разрушать и губить, запятнали себя кровью их братьев. И потому никаких переговоров быть не могло.
— Дети Кернунноса и Херты! Сыны гордых дубрав, не склоняющиеся пред врагом и выбирающие смерть, но не бесчестье! Порождения Тьмы, ведомые богомерзким Хейдом, палачом народов и разрушителем городов, пришли на нашу Землю, чтобы сжечь наши священные рощи, срубить наши древние дубы, разорить дома, в которых жили наши Предки и в которых рождены мы и увидели свет Солнца наши дети, чтобы насиловать наших дочерей, жен и сестер, чтобы поставить нас на колени, заковать в цепи, превратить в рабов! И кто из нас не предпочтет доблестную гибель на поле брани, чтобы с мечом в руке шагнуть на благословенный Остров Яблок-в королевство Трехрогого? Мы должны сражаться, ибо это-бой за Тех, Кто сохранил эту Землю для нас, и за тех, кто еще не родился, но тоже будет назван туатом и будет гордиться нами и нашими подвигами! И пусть тот, кто не хочет, чтобы его дети были рабами, забудет слова «отступать» и «просить пощады»!
Слитный крик тысяч глоток разорвал воздух. Первобытный гнев варваров, более всего ценивших свой Род и Свободу, готовился выплеснуться на врага. Великий Вождь же поднял руки и лицо к небу, словно принимая благословение Богов на битву с Силами Тьмы:
— О ты, светлое Солнце, источник всякой жизни, отец всего что дышит! Посмотри же, как чтящие тебя сойдутся в сече с племенем, ненавидящим свет и желающим вечной Ночи! О Эзус, хранящий великое Древо! Да будет в бою с потрясателями мироздания каждый наш удар подобен удару твоей секиры! О гневный Таранис! Пусть наша ярость станет подобна твоим молниям, что мечешь ты в нечестивых с заоблачной колесницы! О безжалостные Бадб и Морриган! Да падут к вашим ногам пораженные нами враги! О Кернуннос Трехрогий! Прими на Ойлен Уль всех, кто со смехом грудью встретит вражеский меч, дабы последним ударом настигнуть врага! О мать-земля, Родина! Дай силы своим сыновьям показать, что значит ненависть туатов!
И все войско Ингерикса, как один человек, в едином порыве выдохнуло:
— ПОБЕДА ИЛИ СМЕРТЬ!
Твердо держа в одной руке поводья боевой колесницы, Великий Вождь туатов из-под ладони другой руки следил за вражеским строем. Последние приказания были отданы. Да и что было приказывать? Даже объединенное войско всех туатов было пусть на немного, но меньше легионов Хейда. А если учитывать, что туаты не слишком признавали доспехи, и более половины воинов Ингерикса сражались обнаженными по пояс, то в столкновении с закованными в металл врагами они могли рассчитывать лишь на ярость и ловкость. Исключением были лишь Воины Света, сражавшиеся вообще без всякой одежды, но зато могшие дать фору любому. То, с какой скоростью они могли крутить мечами вокруг себя, уже могло вселить страх в неприятеля.
Конечно, можно было попытаться окружить противника в незнакомом для него лесу, но это означало распылять силы, и Хейд легко бы прорвал такое окружение, бросив всех воинов на одно направление. А потому план был элементарен: единым ударом всех сил пробить строй повелителя вампиров, разделив его войско на две части, а затем уже добивать их по отдельности. Если этот план будет неудачен, то в любом случае потери с обеих сторон будут столь велики, что Хейд на какое-то время задержится, и новый Великий Вождь сможет начать переговоры на равных условиях. Другой Вождь, ибо сам Ингерикс не собирался бежать с поля брани. Не для того он сюда пришел…
В отличии от восточных колесниц, кельтская боевая повозка того времени была одноместной, и потому единственный воин исполнял обязанности и колесничего, и бойца. Ни о каком обстреле из лука с движущейся колесницы и речи, понятно, быть не могло, и потому основным оружием колесничего были дротики и длинное копье, а если оно ломалось-то любое другое оружие ближнего боя. Конечно, против пехоты и сама такая колесница была серьезной опасностью, но все-таки не такой грозной, как ассирийские или египетские, ввиду отсутствия шипов, пик и серпов на колесах.
Над полем на миг повисла тишина. Только вороны, кружившие в небе, хрипло смеялись над противниками в ожидании поживы. И так не хотелось прерывать эту печальную бесконечность, что Ингерикс едва ли не с удивлением подумал: а может быть, есть иной выход? Может быть, сейчас, пока не началось сражение, начать переговоры?
Но за его спиною и за спиною каждого его воина лежала их Земля. А те, кто рвался к ней в ненасытной жажде разрушать и губить, запятнали себя кровью их братьев. И потому никаких переговоров быть не могло.
Страница
27 из 57
27 из 57
