К Закату от Русколани — Воин Ночи

Можно было только мстить.

Ингерикс стряхнул оцепенение.

Воздев над головою руку с дротиком, он крикнул то слово, после которого уже не оставалось места ни раздумьям, ни сомнениям, ни страху:

— ВПЕРЕД!

И его рать ответила ревом и лязгом металла.

Туаты бросились вперед, возглавляемые вождями на боевых колесницах. над ними развевались полотнища с символами племен. Топот пехотинцев, грохот колесниц и лошадиных копыт, нечленораздельный крик атакующих слились в единую волну, оглушавшую и сводящую с ума. Впереди всех, едва уступая в скорости повозкам, бежали Воины Света, потрясавшие мечами, заговоренными друидами. А в тылу продолжали жутко и беспощадно бить гигантские барабаны, придавая сил атаковать.

Войско Хейда ощетинилось копьями, а кавалерия на флангах двинулась навстречу туатам. Это было невероятное зрелище-встречная атака тяжелой кавалерии и почти что бездоспешной пехоты! Иные туаты останавливались, чтобы метнуть дротик или пустить стрелу, а затем бежали дальше.

И вот всадники и пешие варвары столкнулись! Крики боли затоптанных боевыми жеребцами и скошенных тяжелыми мечами встали подобно некой почти что осязаемой завесе. Но враг тоже нес потери! Иные пехотинцы, изловчившись подпрыгнуть, всаживали свое оружие в тела всадников, пробивая доспехи, или пытались вышибить их из седел. Лучники били практически в упор. Утратившие оружие в страшной давке или оставившие его в теле поверженного врага выхватывали боевые ножи и вспарывали брюхо коням. Обладатели копий или секир на длинных топорищах прикрывали товарищей, выставляя оружие навстречу всадникам. Некоторые подрубали боевым жеребцам ноги, и уже на земле добивали поверженных врагов. Но все-таки потери пехотинцев после первого удара конницы Хейда были слишком высоки…

Тем временем атакующие достигли и центра вражеского построения. Вожди на боевых колесницах задержали коней и начали прицельно метать дротики, укрываясь от стрел и сулиц за большими щитами. Лучники и копьеметатели Хейда не могли задержать и пеших туатов, ибо настолько велика была их ярость, что иные пораженные стрелами в плечо или бедро даже не замечали ран и не замедлялись. Копья рати вампиров, предназначенные для противостояния всадникам, но страшные и для пехоты, опустились, готовясь принять на себя людей.

Сшиблись! Когда пехота поравнялась с колесницами вождей, они завершили метание дротиков и продолжили атаку, зажав тяжелые копья в свободной руке. Конечно, повозки не были предназначены для прошибания плотных построений копейщиков, и потому с гибелью лошадей и поломками стали бесполезны, но все же свое дело они сделали-прошибли вражескую линию. Когда между Воинами Света и вампирами осталось каких-нибудь два шага, часть воинов-жрецов взвилась в воздух, чтобы избежать копий и ударом сверху повалить врага, а другая часть, маневрируя между наконечниками, сразу рвалась к противнику. И стоило Воинам Света оказаться в гуще неприятелей, как начался настоящий ад-каждый из них представлял собою некий вихрь, с непостижимой скоростью вращающий лезвием и сбивающий вампиров с ног огромным щитом. А за их спинами уже появлялись простые воины туатов, готовые закрепить успех передовых.

Атакующим помогало то, что в ближнем бою копья становились практически бесполезными. Впрочем, иные так и не успели добраться до врага-они взвились над полем брани, поднятые на копьях, чувствуя, как железо рвет их тела, и понимая, что это-конец. Однако сеча еще только начиналась, и успех явно сопутствовал туатам. Хейд был попросту лишен возможности применять хитрые построения против этой беспорядочной варварской орды! И теперь каждой из сторон оставалось лишь надеяться на выносливость собственных воинов.

… Ингерикс удержался на ногах, когда колесница резко остановилась, накренившись вправо, а лошади, пронзенные сразу несколькими копьями, жутко заржали. Он вырвал копье из тела пораженного им вражеского воина и всадил окровавленный наконечник в тело еще одного, подбиравшегося с другой стороны. Древко переломилось, и Великий Вождь швырнул оставшуюся в его руках палку в толпу неприятелей, а затем отбросил и треснувший щит, схватил обеими руками верную секиру и раскрутил ее над головой, разгоняя противников. Он соскочил с колесницы, разрубив пополам голову ближайшего из вампиров вместе со шлемом. А затем, видя, что туаты успешно справляются с врагами, Ингерикс потряс оружием над головой и снова призвал, перекрывая шум битвы:

— ВПЕРЕД!

Его воины следовали за ним. На их пути вставали все новые и новые враги, но они рубились, не зная страха, и повергали наземь врагов, и падали сверху сами. Но ни та, ни другая сторона не поддавалась. Конечно, вампира было убить куда сложнее, нежели человека, но и удары варваров были куда мощнее изящного фехтования теудских райксов и их дружинников. Зачастую один удар боевого топора сносил голову, рассекая металл, защищающий шею.