Добавить в моё избранное
201 мин, 16 сек 11166
Впереди себя он умудрился усадить какого-то истерически плачущего гладкого хлюпика, который толи в состоянии оргазма, толи просто от нечего делать рвал на мелкие части зеленые купюры.
Витал не мог оставить подобное отношение к деньгам безнаказанным, и история с «французом» повторилась. Наш немногословный друг прокомментировал это коротко и емко:
— Фальшивоминетчики, сука! Ненавижу!
Мне тоже надоело стоять в стороне от столь бурно развивающихся событий и я незаметно юркнул в кусты, из которых доносились обрывки неясной беседы:
— … ем ну? Почему … ешь? Ну и что, что… му… к…
После донесся громкий крик:
— Так что, сука?! Не хочешь в голубых играть?
Сука в голубых играть явно не хотела, и с громким тявканьем бросилась прочь, поджав хвост. Из кустов выпрыгнул наш старый знакомец Гесс и принялся бегать за нею кругами вокруг фонтана. Хэнгмен несколько раз прицельно замахивался топором, но каждый раз только сокрушенно качал головой, ибо бегал Гесс очень быстро.
— Пугает, — шепнул Чукки и выстрелил.
Гесс свалился в Фонтан, Краух констатировал:
— Чукки, ты его достал.
На секунду появившаяся из Фонтана голова Гесса произнесла:
— Удовлетворительно!
Я, от нечего делать, швырнул в нее гранату, и голова скрылась в набежавшей волне. Когда поверхность воды снова успокоилась, из недр Фонтана всплыло чье-то тело с распоротым наискосок животом. Хэнгмен сплюнул внутрь и произнес загадочно:
— А я новую песню придумал. «Тлеющие бычки в желудке». По-моему романтично…
Гесс так и не появился. До ужаса скользкий тип.
Краух между тем прикинулся Карманником. Он подкрался к одному из сидящих в ближайшей яме влюбленных и принялся нахально рыться в его заплечном мешке. Хозяин мешка нервно дернулся, бросил оптику, рюкзак, возлюбленную и обоймы с запасными патронами, куда-то умчался. Через время он вернулся с тремя Служителями. Краух, оставил в покое мешок, и о чем-то кратко переговорил с симпатичной молоденькой Гарпией, оставшейся без кавалера, после чего, как ни в чем не бывало, вылез из ямы, и завел с Хэнгменом светскую беседу.
Служители осмотрели предмет раздора и обнаружили внутри запрещенный динамит и три пачки димедрола. Влюбленный пытался что-то им путано объяснить, но те не вняли объяснениям и повязали его немедленно.
Хэнгмен тут же прицепился к Служителям и принялся клянчить димедрол. Те вяло отбрехивались от Витала. Гарпия смеялась, расправляя перыщки и строила Крауху глазки. Хэнгмен размахивал какими-то шикарными тисненными золотом Аусвайсами и кричал о своих, якобы нарушенных правах.
Повеселились славно.
Но я немного отвлекся. Пред тем, как скрыться в танке и задраить за собой люк, Краух выразил общее мнение о Творчестве нашего басиста, красноречиво засунув в рот два татуированных пальца и имитируя рвотный позыв. А Хэнгмен ничего этого не видел, потому что спешил сменить серенький балахон «433-х» на черный, в котором он должен был выступать с нами. По мне так и в том бы скакал, какая на хрен разница? Все равно раздеваться будет для поклонников. Так нет, он сказал:
— Переоденусь, чтобы отличаться! — вот так вот.
Наши декорации были просты и понятны. Впрочем, как и всегда. Две линии обтянутых колючкой окопов, аккуратно обустроенная танковая оборонительная позиция для Крауха. Силуэт дымящегося Т-4 на заднем плане. На переднем перед рампой кости и черепа в ободранных мундирах всех армий мира и их знамена. Пулеметная вышка с эдсоновской клеткой на верху, и медленно ползущий на зрителя зеленый болотный туман. Вот собственно и все. Да, совсем забыл, слева противотанковая батарея 76 калибра, и батарея полковых минометов справа. Ага…
Программа называлась «War infront»… Весь материал собран и записан на реальных событиях, произошедших во время свержения диктатуры «Черных Подполковников» и прекрасно знакомым, как зрителю, так и нам, принимавшими во всем этом бреде самое активное участие.
Четыре взрыва вызвали легкую дрожь даже у видавшего виды старого вахтера. Потом три фигуры, в которых, казалось, не осталось уже совсем ничего человеческого, выползли из траншеи. Две были похожи на изрядно вымокших в болоте живых мертвецов, это мы с Чукки Дауном, и одна была в новом, шелковом, черном, с иголочки костюме палача, от торгового дома «Фродо».
На мне же была мокрая истлевшая одежда, на лице застыла мертвая нарисованная улыбка, под шутовским колпаком традиционная красная звезда на левом глазу.
Чукки в форме изрешеченного пулями коммандоса с набриолиненным гребнем посреди головы и со следами трупного окоченения тоже смотрелся весьма недурственно.
Мы стояли неподвижно, двигались только кисти рук.
Знакомая по многочисленным клипам и аудиозаписям музыка сразу сорвала у зала крышу. И понеслась с клочьями ржавого тумана куда-то дальше прочь из этого Города.
Витал не мог оставить подобное отношение к деньгам безнаказанным, и история с «французом» повторилась. Наш немногословный друг прокомментировал это коротко и емко:
— Фальшивоминетчики, сука! Ненавижу!
Мне тоже надоело стоять в стороне от столь бурно развивающихся событий и я незаметно юркнул в кусты, из которых доносились обрывки неясной беседы:
— … ем ну? Почему … ешь? Ну и что, что… му… к…
После донесся громкий крик:
— Так что, сука?! Не хочешь в голубых играть?
Сука в голубых играть явно не хотела, и с громким тявканьем бросилась прочь, поджав хвост. Из кустов выпрыгнул наш старый знакомец Гесс и принялся бегать за нею кругами вокруг фонтана. Хэнгмен несколько раз прицельно замахивался топором, но каждый раз только сокрушенно качал головой, ибо бегал Гесс очень быстро.
— Пугает, — шепнул Чукки и выстрелил.
Гесс свалился в Фонтан, Краух констатировал:
— Чукки, ты его достал.
На секунду появившаяся из Фонтана голова Гесса произнесла:
— Удовлетворительно!
Я, от нечего делать, швырнул в нее гранату, и голова скрылась в набежавшей волне. Когда поверхность воды снова успокоилась, из недр Фонтана всплыло чье-то тело с распоротым наискосок животом. Хэнгмен сплюнул внутрь и произнес загадочно:
— А я новую песню придумал. «Тлеющие бычки в желудке». По-моему романтично…
Гесс так и не появился. До ужаса скользкий тип.
Краух между тем прикинулся Карманником. Он подкрался к одному из сидящих в ближайшей яме влюбленных и принялся нахально рыться в его заплечном мешке. Хозяин мешка нервно дернулся, бросил оптику, рюкзак, возлюбленную и обоймы с запасными патронами, куда-то умчался. Через время он вернулся с тремя Служителями. Краух, оставил в покое мешок, и о чем-то кратко переговорил с симпатичной молоденькой Гарпией, оставшейся без кавалера, после чего, как ни в чем не бывало, вылез из ямы, и завел с Хэнгменом светскую беседу.
Служители осмотрели предмет раздора и обнаружили внутри запрещенный динамит и три пачки димедрола. Влюбленный пытался что-то им путано объяснить, но те не вняли объяснениям и повязали его немедленно.
Хэнгмен тут же прицепился к Служителям и принялся клянчить димедрол. Те вяло отбрехивались от Витала. Гарпия смеялась, расправляя перыщки и строила Крауху глазки. Хэнгмен размахивал какими-то шикарными тисненными золотом Аусвайсами и кричал о своих, якобы нарушенных правах.
Повеселились славно.
Но я немного отвлекся. Пред тем, как скрыться в танке и задраить за собой люк, Краух выразил общее мнение о Творчестве нашего басиста, красноречиво засунув в рот два татуированных пальца и имитируя рвотный позыв. А Хэнгмен ничего этого не видел, потому что спешил сменить серенький балахон «433-х» на черный, в котором он должен был выступать с нами. По мне так и в том бы скакал, какая на хрен разница? Все равно раздеваться будет для поклонников. Так нет, он сказал:
— Переоденусь, чтобы отличаться! — вот так вот.
Наши декорации были просты и понятны. Впрочем, как и всегда. Две линии обтянутых колючкой окопов, аккуратно обустроенная танковая оборонительная позиция для Крауха. Силуэт дымящегося Т-4 на заднем плане. На переднем перед рампой кости и черепа в ободранных мундирах всех армий мира и их знамена. Пулеметная вышка с эдсоновской клеткой на верху, и медленно ползущий на зрителя зеленый болотный туман. Вот собственно и все. Да, совсем забыл, слева противотанковая батарея 76 калибра, и батарея полковых минометов справа. Ага…
Программа называлась «War infront»… Весь материал собран и записан на реальных событиях, произошедших во время свержения диктатуры «Черных Подполковников» и прекрасно знакомым, как зрителю, так и нам, принимавшими во всем этом бреде самое активное участие.
Четыре взрыва вызвали легкую дрожь даже у видавшего виды старого вахтера. Потом три фигуры, в которых, казалось, не осталось уже совсем ничего человеческого, выползли из траншеи. Две были похожи на изрядно вымокших в болоте живых мертвецов, это мы с Чукки Дауном, и одна была в новом, шелковом, черном, с иголочки костюме палача, от торгового дома «Фродо».
На мне же была мокрая истлевшая одежда, на лице застыла мертвая нарисованная улыбка, под шутовским колпаком традиционная красная звезда на левом глазу.
Чукки в форме изрешеченного пулями коммандоса с набриолиненным гребнем посреди головы и со следами трупного окоченения тоже смотрелся весьма недурственно.
Мы стояли неподвижно, двигались только кисти рук.
Знакомая по многочисленным клипам и аудиозаписям музыка сразу сорвала у зала крышу. И понеслась с клочьями ржавого тумана куда-то дальше прочь из этого Города.
Страница
55 из 58
55 из 58
