Монстр

Вторая рука ложится на длинный слегка изогнутый черенок — теперь контролировать топор получается гораздо проще и пробный удар не выбил его из захвата. Замах от левого плеча, следом верхний диагональный справа. Медленно, но сильно. А мотающаяся за спиной сумка не добавляет равновесия.

— Что ты одними руками машешь! Всем телом работай, вкладывая его вес в удар, и не забывай про ноги. — Я настолько увлекся, что не заметил, как кузнец проснулся. Хотя, как показывает солнце, еще не прошло и половины отмеренного времени. — Хотя, лучше набери сушняк.

Достав из своей сумки котелок, он пошел к роднику, бьющему неподалеку. Складываю вещи возле лежанки и, в поисках веток посуше, ухожу все дальше от стоянки. Выпавшая утром роса так и не испарившаяся до конца, практически не оставляет пригодного топлива.

На очередном круге видел как кузнец, выкопав какие-то корнеплоды и набрав воды в котелок, скоблит ножом лицо. Машинально потер грязной кистью подбородок — волосы по-прежнему не появились на гладком лице. А на голове, вроде бы стали длиннее. По крайней мере короткий ежик колется не так сильно, как раньше. Но, честно говоря не это волнует меня больше всего. Где моральная усталость?! Не считая кратких моментов бессознательности, я постоянно бодрствую. А весь опыт из прошлой жизни говорит: если не поспать, то уже очень скоро мне будет плохо. Смертельно плохо, продолжительная бессонница не способствует долгой жизни. Кстати, нужно потрясти спутника, что-то он знает.

А кузнец тем временем, шаманил. Что-то положив под ветки, одним движением выбил искру кресалом. Осторожно подув, чиркнул еще раз. Тонкая струйка дыма, потянувшаяся вверх, показывала, что он практически добился успеха. Еще раз подув и убедившись, что огонь разгорелся. Затем стесав с двух палок лишнее, обухом вколотил их рядом. Глядя на точные, уверенные движения начинаю завидовать его сноровке.

— Почему меня схватили селяне?— Подсев к разгорающемуся костерку протягиваю руки к теплу.

— Заиметь такого как ты — большая удача. — Отвечает кузнец, подвешивая котелок.

— Из-за того, что случилось с водой?

— Скажи, ты бы хотел долго жить?— Он поднимает на меня печальные глаза.

— Да.

— Вот и влиятельные люди хотят отсрочить свою смерть. Они высылают большие отряды на поимку проклятых, покупают или просто отнимают их у тех, кто слабее. Вы скот, из которого можно тянуть жизнь. Убивая и пожирая дух человека, такие как ты, становитесь сильнее, но разлетающиеся крошки жизненной силы бесхозны, их легко поймать. Еще не догадался?— Черт!— Вижу, что догадался. Эти крохи хорошо впитывает вода и чем неопытнее убийца, тем больше остается. Богатеи подкармливают их преступниками, простыми селянами, зверьем, а когда вы набираетесь сил, прирезают, — в горле пересохло.

— Откуда ты это знаешь?— Всматриваюсь в его лицо, в поисках хотя бы намека на предательство. Меня не тянет становиться для кого-нибудь билетом в лучшую жизнь и такая судьба не прельщает.

— Простые горожане этого не знают, но мой отец стал проклятым, и моя семья не пережила этого.

— Как это … стал проклятым?— То, что я знаю, никак не укладывается в голове. Ведь с ним не могло произойти того же, что и со мной!

— До первой смерти все вы выглядите как обычные люди, и преображаетесь только после нее. Убийства становятся источником вашей силы, сутью вашей жизни!— Кузнец распалялся все сильней и сильней. — Ты ведь помнишь свою смерть?! Помнишь! История за историю?

Его слова, сдернули замок с того, что я старался утопить в океане ненависти. Забыть, связав паутиной равнодушия.

— Хо-ро-шо!— Размеренно, сквозь сцепленные зубы прошипел я. Из сжатых кулаков на траву капала кровь.

— Моего деда, молодого еще кузнеца в село пригласил отец нынешнего барона, управляющего знакомой тебе деревней. Он согласился, собрав свои пожитки, выехал из города, в котором жил и учился. В то время наши места еще не находились на самой границе с землями нежити. Было намного спокойнее, водилась дичь и летала птица. Да и деревушка была скорее добротной крепостицей, чем поселком землепашцев. Тут то он познакомился с девушкой, забрашей его сердце. Они поженились, и мой отец вскоре увидел свет. Но на нее положил глаз и единственный сын барона, нет, она не было первой красавицей, да и девушек увивающихся за ним было достаточно. Скорее всего, она действительно нравилась ему. Открытой борьбы не было, баронет игнорировал соперника, простого ремесленника. Но старый барон умер, и наследник занял причитающееся ему по праву крови место. К этому времени у отца уже появился я, впрочем, ребенок появился и у господина. Новый барон открыто не обращал внимания просьбы деда, которому пришлось самостоятельно восстанавливать связи с поставщиками руд и угля. В такие поездки он брал меня, уже начавшего познавать тайны пламени и помогать отцу в кузне. Время шло, у барона появился второй сын на пять лет младше меня, а еще через семь третий.