Монстр

Из-за множества дверей он похож на общежитие. Одинаковая обстановка комнат площадью два на три метра, с деревянной лежанкой и парой отверстий для вентиляции. Похоже, мои догадки не так далеки от истины, правда, они никоим образом не улучшают сложившуюся ситуацию. Непроизвольно я ускоряю шаг: конечности онемели и настойчиво просят тепла, но вокруг лишь ледяной камень. Следующий поворот приводит к лестнице наверх. Второй этаж выглядит лучше. На стенах видны следы копоти. Немного больше комнаты и в них иногда попадается истлевшая одежда. Здание представляет собой лабиринт из коридоров и помещений. Подчас только цепочка следов говорила о том, что я тут был.

Что бы наткнуться на отдельно стоящую дверь, оббитую расписанными полосами металла, ушла прорва времени, но я рад, что не остановился раньше. За ней оказалось большое помещение, с ковром, закрывающим большую часть пола. На подвешенной к потолку цепи висит старый светильник. Под ним, прямо напротив входа, стоит большой стол, рядом расположилось несколько табуреток. Левая стена закрыта широким шкафом и полками. Правая — парой штор и несколькими тумбочками. Каменная кладка тщательно скрыта волнами висящей ткани. Именно так я представлял себе средневековое великолепие, во всей красе. Качество вещей, почти не пострадавших от времени, вызывает восторг. Приятной неожиданностью стала температура в комнате: заметно выше, чем в коридорах. И я понял, что смущало меня все это время — отсутствие паутины, ни одной ниточки.

Стирая пыль со стола, краем глаза заметил, как качнулась ткань драпировки. Еле слышный шорох и дыхание сквозняка, скользнувшего по шее, едва не сделали меня седым. Инстинктивный удар пришелся в воздух. Зацепив материю за специальные крючки, вбитые в кладку с обеих сторон, я смотрел в пустую нишу высокого, мне по грудь, обложенного камнем камина. На небольшом выступе сверху лежали огниво и кочерга.

Ведя рукой вдоль стены, иду к шкафу. Времени прошло довольно много, поэтому шанс найти какую-нибудь одежду невелик, но он есть. От протяжного скрипа давно не смазываемых петель сводит скулы. Багровая бездна с двумя провалами зрачков полна ненависти. Жалкая секунда прямого взгляда показалась мне вечностью. Уже отскакивая назад, я понял, что смотрел в зеркало. Наткнувшись на стоящий за спиной табурет, рухнул вниз, но столкновение с полом осталось незамеченным. Новый поток воспоминаний был несопоставим с предыдущим: страшнейшие минуты моей жизни, пережитые повторно, огненной бурей проходились по нервам. Я терял сознание, приходил в себя и отключался вновь. Ковер заливает кровь, вытекающая из глубоких порезов, а пальцы все глубже проникают в плоть. Надсадный кашель с хрипом рвет легкие лучше когтей, пробивших их насквозь. Почему, почему я еще жив?! Или мне нужно вытащить свое сердце из груди?! К счастью обморок пришел быстрее, чем мне удалось совершить задуманное.

Начинаю ненавидеть это зеркало: все попытки убежать от реальности или отрицать ее становятся бесполезными, стоит взгляду скользнуть по его поверхности. Да, пришло время смотреть фактам в глаза. Мутноватая и неровная медь стала зеркалом истины, хорошо показывающим чудовище, пытающееся прикинуться грязным оборванцем с коротким ежиком темных волос на голове и простым лицом. Тонкие искусанные губы стремительно зарастают новой кожей. Впалые щеки, обтянув скулы, придают голодный вид. Только нечеловеческие глаза портят все впечатление. Темно-красная радужка светится безумием оголодавшего хищника и затягивает в бездну зрачков. Из образа выпадали и длинные пальцы с последними фалангами, плавно перетекающими в короткие, немного загнутые когти. Тонкие руки с узкими кистями покрывает кровь, набежавшая поверх толстой корки из сажи, земли и пыли. Впрочем, испачканы не только руки: тело и одежда, состоящая на данный момент из изорванной рубахи непонятного цвета с подвязкой на поясе, коричневых штанов да невысоких, кожаных сапог. Сквозь широкие разрывы видно дистрофичное туловище с ребрами, обтянутыми бледной кожей, и впалым животом. На верхней части груди темнеет черный круг с красной окантовкой. Момент его появления всплыл в память.

— Дьявол! — Тихий хрип сорванного голоса практически неслышен.

Резким, полным злобы движением открываю вторую дверь шкафа. Множество крючков пусты, лишь просторный плащ, висящий в полном одиночестве, становится моей законной добычей. Посеревший от времени и въевшейся в него пыли, намного большего размера чем требуется. Хорошо, что холод еще не ощущается. Сейчас я вообще ничего не чувствую — нервы не отошли от шока, поэтому скрепить между собой все застежки получилось с трудом, к тому же чертовы когти дико мешались, цепляясь друг за друга и соскальзывая в сторону.

Голод заявил о себе пустотой, поселившийся в желудке. Зная «чем» это может кончиться, я заметался по комнате. Массивный стол, манящий несколькими выдвижными ящиками не порадовал.