Монстр

И это хреново.

Произошло несколько изменений в характере. Подумаешь, немного сошел с ума — легкая кровожадность не критична, а вот эмоциональные прыжки, к тому же отражающиеся на способности мыслить — да и спонтанных действий стало намного больше. В конце концов, я уже перестал ассоциировать себя с человеком.

Шум в коридоре: похоже, мое заключение подходит к концу…

Глава 8.

Просторный зал, был плотно укутан в черно-красный полумрак, едва разгоняемый мечущимся пламенем закрепленных на колоннах факелов. Тяжелый воздух, наполненный клубящимся дымом благовоний, что медленно тлеют в больших каменных чашах, расположенных на массивных постаментах. Гладкие колонны, держащие теряющийся в вышине потолок образуют, окружность внутри которой вершились судьбы: простых людей… деревень… городов… стран. «Зал малого совета», когда-то это место называлось так. За сотни лет своего существования он видел все. Сюда стремились многие, но попадали единицы — лучшие. Сейчас, когда вдоль его стен вновь неслышно заскользили редкие фигуры. Сам воздух дрожит в предвкушении, он давит аурой величия, власти и жестокости. Зал готов внимать.

Пляшут огоньки свечей, стоящих на массивных бронзовых подсвечниках. На темное дерево большого стола капает жирный воск, а длинные, острые тени, то и дело накрывают лица собравшихся людей, пряча их глаза от дрожащего света. Бордовое, изредка подливаемое расторопными слугами, вино, что так похоже на темную кровь, тихо плещется в кубках. Их всего семеро тех, кому позволено находиться здесь … семеро оставшихся. Тяжелые взгляды, бродящие по залу, полны эмоций, и плещется в них отнюдь не доброта с любовью. Крепкий металл пластин, щедро сдобренный кольцами кольчуг и кожаными полосами — доспехи, давно ставшие второй шкурой для этих людей.

Среди них четко выделены два «поколения»: старшее и младшее. Изрядно побитая сединой и жизнью тройка ветеранов лет сорока на вид и четверо мужей помладше: опытные воины, успевшие хлебнуть лиха за свои четверть века.

— Снова… снова, раздери их демоны! — Негромкий, но полный силы голос герцога — старейшего и опытнейшего. Сидящие рядом соратники, вновь опускают головы и поднимают кубки: им уже не в впервой хоронить своих товарищей. В словах скорби нет нужды — они понимают это куда лучше многих прочих. Сегодня покрытые шрамами души и тела скалятся в злобе, сегодня не раз заглядывающие в глаза смерти люди прощаются… сегодня они навсегда отпускают с ней еще двоих из них. Стук металла о дерево, тихие шорохи за спинами, звук пустеющих бутылей.

— Твари!— Полный ненависти рык разрывает застоявшуюся тишину. — Сколько раз мы обращались за помощью? И что в итоге — все… все пропущено мимо ушей! Договор, что был заключен попран! Терпеть такое более я не намерен!— Распалялся молодой, гладко выбритый воин.

— Успокойся! Что ты собираешься делать, воевать? Какими силами? Людей переселять? Мы уже говорили об этом. Как? Куда? Чем кормить их будем, в конце концов?!— Веско, словно вгоняя клин, один из ветеранов роняет фразу за фразой.

— Успокоится?! Ты серьезно? Я видел, что лежало во дворе, и ты это видел. Да немертвые просто откармливались, как зайцы на грядке. Они все затмение рубили поднявшихся, раз за разом. Там же от костей одни осколки остались! Сколько раз тела поднимались десять, двадцать, сотню? И били не абы кого — големов! Все себе представляют то количество силы, что успели выжрать немертвые? Вдумайтесь, пять десятков некро-воинов… да нас бы порвали в клочья, встреться мы с ними лицом к лицу!

— Не порвали бы — у нас сильные, закаленные в битвах с нежитью солдаты, но, как минимум, две трети мы бы потеряли. — Почесывая щетину разрядил обстановку другой воин. Горькие усмешки разрезали губы: жизнь научила трезво оценивать свои силы.

— И что в итоге? Обескровленная горстка, полная калек — смертники!

— Честно говоря, мы и сейчас не слишком далеко ушли от этого. Когда я говорил, что договор будет похоже на кабалу — я был не прав — это петля, удавка, безжалостно сжимающая шею приговоренного!— Вступил в разговор еще один из «молодых».

— Только хилая торговля, обеспечиваемая этими бумагами, позволяет нам не передохнуть с голоду! Пашен нет, рыбы нет, охота за зверем превращается в забег с нежитью…

— Да какая к коровьей матери торговля?! Не подпишись мы на этот проклятый союз все пошло бы по-другому! — Сквозь горькую ненависть слов, была слышна безумная усталость…

— Друзья. Друзья! — Герцог привлекает внимание разошедшихся соратников. — Мы уже совершили ошибку, приняв то решение и те условия! Поспешив в прошлом, мы подвели своих вассалов! И я не желаю повторять эту ошибку снова…

Из-за стола поднимается молодой полный сил мужчина, но его виски уже побиты ранней сединой, а глаза погасли под гнетом проблем и больше похожи на стекло.