Монстр

— Кхрраа!— Сухо хрустнули кости — левая рука сломалась, будто спичка. Но трехсоткилограммовая махина уже летит вниз с двадцати метровой высоты.

Не знал, что звук брызнувшей во все стороны плоти и осколков костей может быть настолько приятен. Что-то влажное течет по скользящим пальцам. Облегченный выдох застрял в горле: грохот откатывающегося колокола стал полной неожиданностью. Он что жив!? Моментально слетаю вниз. Эта чертова куча трупов, верхняя часть тела которой ровным слоем разбрызгана по стенам, все еще двигается! Яростно полыхает зеленым сердце твари, куда я, забыв обо всем, раз за разом вонзаю кинжал. Ослепительная вспышка выкалывает глаза. Поток мертвенного холода прокатывается по венам, унося боль и голод.

Завалившись наземь и закрыв глаза, чувствовал, как моральное истощение достигло пика: сейчас я не многим отличался от той мешанины из костей и плоти, такой же неподвижный, безмолвный, мертвый.

Глава 2.

Проклятое место, что заставило меня взглянуть на реальность другими глазами, намертво врезалось в память. Всего лишь взглянуть. Я так и не смог заставить себя задуматься, не смог до конца принять происходящее. Да, это бегство, признать свою слабость просто, нелегко преодолеть ее.

Короткий отдых подошел к концу: ночь слишком холодна, чтобы задерживаться на одном месте. Ее пелена, стершая все цвета кроме серого, закрыла небо. Лишь луна, иногда показывающаяся в прорехах, безуспешно пытается добавить красок. Но здесь даже она выглядит чуждо. Петляющая тропинка снова нырнула в лес и скользит меж стволов. Решение идти по ней было спонтанным: меня не волновало направление, а плотно утоптанная земля, темнеющая на общем фоне, стала спасением. Спасением от выбора.

Окутанные сгустившимся туманом стволы пробуждают во мне что-то дикое, первобытное. Инстинкты мягко берут контроль, изменив прямую походку городского жителя. Тело, чуть пригибаясь, двигается среди деревьев, огибая заросли кустов. Шаги становятся тише и, изредка, удачно гасятся шелестом крон или поскрипыванием веток. Единственные звуки леса, различимые ухом. Ранее я довольно редко выбирался на природу, но такой пустоты не видел даже в городском парке: ни щебета птиц, ни гудения насекомых. Создается впечатление, что все живое давно покинуло эти места.

Задумавшись, я совсем перестал следить за тем, куда иду. Когда соседний куст резко дернулся, я успел лишь повернуть голову в его сторону. Что-то тонкое, неопределенного цвета крепко схватилось за голень. Рука сдернула меня на землю, ухватилась повыше и рывком вытянула из-за листвы покрытый грязью череп. Лишившийся нижней челюсть скелет, буравит меня темными провалами и споро работает единственной рукой, забираясь все выше. Только когда кости ухватились за пояс, до меня дошло что сейчас происходит. Отчаянно дергая телом, я шарил по мокрой траве, нащупывая выроненное оружие. Мои пальцы наконец-то задели знакомую рукоять и схватились за нее. Ржавый обух с мерзким звуком отправил в полет гнилую кость. Мертвая рука безжизненно упала, самую малость не дотянувшись до шеи. Сбросив с себя чужие останки, я перевернулся и пытался выблевать пустой желудок.

— Бл…!— Меня передернуло от жуткого чувства холода, прокатывающегося по венам. От него несет смертью, тленом и … сытостью. Меня что, всю жизнь будет преследовать этот отвратительный привкус?!

Похоже, я расслабился. Мысль, мелькнувшая в голове при осмотре ошметков атаковавшего, была неутешительной. Именно ошметков: жалкая четверть скелета всего с одной рукой, половиной позвоночника и пятью ребрами чуть не отправила меня на тот свет. Блин, даже оправдания о внезапном нападении будут звучать смешно, прозевать такого калеку.

Светлеет. Солнце уже поднялось над горизонтом, но его лучи почти не добираются до земли. Идти приходится аккуратно, каждый шаг как по неровному, скользкому льду, а коварная растительность, постоянно норовит скрыть неглубокую ямку или выпирающий корень. Похоже, даже чертова зелень будет рада полакомиться удобрениями из свернувшего шею неудачника. Пошатнувшись раз, другой я не внял голосу разума, что едва не привело к скоропостижной кончине: лезвие всего на сантиметр разминулось с глазом, прочертив длинный разрез вверх от виска. На грязные кисти закапала белесая, почти прозрачная кровь. Попытка самоубийства, к счастью, закончившаяся провалом. Подрагивающие руки вкладывают в ножны кинжал, от греха подальше.

Налетевший ветерок, тонкой ниточкой вытягивает тепло, с трудом удерживаемое под плащом. Поежившись, я едва не скатился по влажной траве в ручей. Сегодня все против меня.

Вода жидким льдом обдирает кожу. Заболеть? Да к черту! Я не знаю, что будет со мной через пять минут, не говоря уже о дальнейшем будущем. Намертво въевшаяся в кожу грязь слой за слоем отскабливается когтями. Жажда наконец-то ощутить чистоту тела подстегивает не хуже холода: пусть пальцы мгновенно костенеют и отказываются нормально подчиняться, а от волн колючей дрожи хочется свернуться узлом.