Тайна особняка Темпер. Любимая душа

Когда мой батюшка с главой семейства Вуоторби, его главным партнером по бизнесу, его восьмилетним сыном и еще несколькими соседями со своими наследниками отправились в солнечный осенний день на охоту со сворой собак, никто даже не мог представить, что случиться такая беда.

Охота проходила на территории, принадлежащей семье Вуоторби, поэтому и свора собак была его. Когда охотники в пылу азарта гнались за стадом кабанов, то не обратили внимание на то, что звери неожиданно свернули к жилому зданию, что было не свойственно для животных. Собаки, загоняющие животных, непрестанно лаяли и быстро неслись вперед, пытаясь схватить животных за ноги, но они все время ускользали.

Взрослые мужчины вырвались вперед, в то время как их отпрыски скакали за ними, довольно хорошо отстав. Но тут сын Вуоторби, Эдвард, заметив, что животные и их погоня движутся в направлении особняка Темпер, решил срезать путь и перехватить животных.

К несчастью, ему это удалось. Когда он пересек подъездную аллею и выехал за угол дома, кабаны, обезумевшие от лая собак и долгой погони, мчались прямо на него. Лошадь пронзительно заржала и встала на дыбы, скинув на землю неудачливого охотника.

Эдвард сильно стукнулся головой о землю при падении, и тут произошла чудовищная картина, которая надолго отпечаталась в памяти всех ее свидетелей и несколько лет снилась им в кошмарах.

Кабаны пробежали мимо парня, ничуть не заинтересовавшись им, собаки, загонявшие животных тоже обогнули мальчика по дуге. Кроме одной единственной суки, которая принадлежала Эдварду.

Кора, как звали ту собаку, практически росла вместе с Эдвардом. Еще маленьким щенком отец мальчика подарил ее сыну на его пятилетие, чтобы у него была своя борзая. Они были неразлучны, чуть ли не спали вместе. И тем страшнее и невероятнее было принять то, что произошло на той злополучной охоте.

Кора, заскулив, подбежала к своему маленькому хозяину и начала облизывать его лицо. Эдвард, который был без сознания после удара головой об землю, со стоном начал приходить в себя и, приподнявшись на локтях, одной рукой обхватил собаку за шею. Это и стало его фатальной ошибкой.

Собака молча вгрызлась в его незащищенное горло, мальчик не успел даже вскрикнуть.

Со стороны охотникам показалось, что руки Эдварда сжались на шкуре животного, в попытке подняться с ее помощью. Но когда рука мальчика безвольной плетью упала на землю, а собака повернула свою окровавленную морду к отцу, спешившемуся и практически бежавшего к своему сыну, все поняли, что произошло непоправимое несчастье.

Мистер Вуоторби в отчаянии пристрелил сучку, которой всегда доверял жизнь и здоровье сына, как оказалось очень опрометчиво с его стороны. И со страшным криком, от которого у всех мужчин волосы встали дыбом, опустился на колени перед умершим сыном, из вырванного горла которого фонтаном продолжала выливаться ярко-алая кровь.

Я помню, как о том случае писали во всех местных газетах. Мы тогда не пошли на похороны.

Мама с батюшкой в тот раз опять поругались. Второй раз на моей памяти и второй раз из-за особняка. Мама тогда сказала отцу, что на месте этого мальчика вполне могла оказаться и я.

Я, впрочем, как и отец не видела смысла в этих словах, но мама все-таки отстояла свою точку зрения, и в тот раз мы с ней остались дома.

Второй раз в особняке я побывала через год после того ужасного происшествия. Мне было шесть с половиной лет и я, как и большинство детей моего возраста, считала себя очень взрослой и безумно храброй.

Мамы не было дома, она с утра уехала по своим делам. За мной приглядывала мамина горничная и моя няня Адель. Горничная ушла готовить нам чай, а мы с Адель играли в прятки возле нашего дома.

Не знаю, откуда пришла мне в голову идея сбежать от няни и наведаться в особняк Темпер, в котором после отъезда Вуоторби никто так и не жил. Но я с каким-то внутренним торжеством и затаенным ожиданием бежала вдоль дороги, которая не смотря на непогоду, бушующую в тот вечер, навсегда отложилась в моей памяти.

Мне показалось, что дорога от моего дома до особняка заняла у меня намного меньше времени, чем та же поездка в экипаже. Да и сам путь был словно в тумане.

Просто в какой-то момент я очнулась у раскидистого дерева возле пруда, смотрящая на высокие шпили башенок.

Словно во сне я медленно направилась к парадному входу. Стеклянная входная дверь с тихим скрипом открылась, стоило только мне подняться на последнюю каменную ступеньку. Словно ее кто-то открыл специально для меня. Я даже заглянула за дверь, хоть она и была стеклянной, ожидая увидеть дворецкого или сторожа, которого бывшие хозяева оставили здесь следить за порядком. Но, к моему глубокому удивлению, там никого не казалось.

Стоило мне отойти от двери, как она с громким хлопком закрылась.

Но испуга или страха это не вызвало, что было бы логично и правильно в той ситуации.