Тайна особняка Темпер. Любимая душа

Не важно, что за жидкость была в той злополучной склянке и как сильно я ударилась головой о ступеньки, важно лишь то, что с этим особняком не все так просто. Интуиция мне подсказывает, что этот дом скрывает не одну страшную тайну, которую мне, в отличие от той блондинки Дианы, разгадывать совсем не хочется.

Поэтому, спустившись вниз, как только я вошла в столовую, сразу предупредила собравшихся там мужчин, что собираюсь уехать отсюда. И плевать мне на все блага наследства, и с долгом расплачусь как-нибудь, но здесь ни останусь больше необходимого.

Все, кроме флегматичного Данила и задумчивого Егора, который наблюдал за мной сквозь полуопущенные веки, начали уговаривать меня еще хорошенько подумать. Но все их старания не увенчались успехом.

Меня до сих пор тревожило неясное чувство нависшей над нашими головами опасности. Поэтому позавтракав или правильнее сказать пообедав в напряженном молчании, я, никого больше не слушая, направилась наверх собирать свои вещи. Как ни странно но за мной никто не последовал.

По крайней мере сначала мне так показалось.

Но через пять минут после того, как я вошла в свою временную спальню и уже начала собирать чемодан, ко мне без стука присоединился Егор. Он ужом проскользнул в чуть приоткрытые двери и закрыл их на ключ, который спрятал у себя в джинсах.

Я недоуменно окинула бывшего парня взглядом. Сегодня он выглядел как-то утомленно. Мятая рубашка была выпущена поверх темно-синих джинсов, золотистые локоны парня, всегда тщательно уложенные, торчали во все стороны, словно он постоянно запускал в них руку и тянул волосы в разные стороны, а в серо-зеленых глазах застыли недоумение и … обида.

Да за что ему-то на меня обижаться?

— Если ты не хочешь уезжать, то можешь остаться вместе с Аллой, — холодно произнесла я, считая это причиной обиды. — Я никого не заставляю присоединяться ко мне.

— Хотел бы я посмотреть, как ты кого-то заставляешь, — тихо хмыкнул Егор и медленно двинулся ко мне.

— Так что тебе тогда надо? — удивилась я, настороженно наблюдая за его перемещениями.

— А мне, дорогая, хочется знать, — продолжил хмуро парень, остановившись в шаге от меня, — когда ты стала такой алчной, продажной девкой?

— Что-о-о? — воскликнула я, потеряв от неожиданности дар речи.

— А то, — криво улыбнулся бывший, — я всегда считал, что ты не такая, как твоя подруга Аллочка.

— А какая она? — начинала злиться я.

— Вертихвостка, легкомысленная блондинка, пытающаяся выйти замуж за какого-нибудь богатенького папика. — Просветил меня Егор. — Я думал, что ты намного умнее и порядочнее, чем она.

— Во-первых, Алла не легкомысленная вертихвостка, она намного умнее и сообразительнее тебя. Хочу напомнить тебе, раз уж тебя память подводить начала, что по результатам тестирования ее IQ намного выше твоего. — Зло прошипела я. — А то, что у нее завышена планка в выборе мужа, так ее внешние и умственные данные позволяют ей это. Почему нет? Ты просто злишься, что она тебя отшила. Это что касается Аллы. Во-вторых, я, как ты правильно подчеркнул, не Аллочка, ее внешностью похвастаться не могу. Да и требования к мужчине у меня другие и богатство в том перечне вообще отсутствует. Так что я даже не могу предположить, что тебе в голову стукнуло, чтобы бросаться в меня такими обвинениями.

— Похоже не только меня память начала подводить, раз ты не помнишь, что было пару дней назад, — схватив меня за подбородок, ехидно ответил бывший парень, — уже забыла, как бессовестно приставала к этому норвежцу и жадно целовала его у меня на глазах. Да со мной ты никогда не была такой страстной, не могу поверить, что за те полгода, что прошли после нашего расставания ты успела так сильно поменяться.

— Пусти, — дернулась я, но моя попытка не увенчалась успехом. Егор с такой силой сжимал мой подбородок, что на нем точно останется синяк.

— Нет, мне просто интересно, — продолжал удерживать меня парень, приобнимая свободной рукой за талию и резко прижимая к себе, — это ты со мной такая холодная? Решил вот проверить.

И зло поцеловал меня, не давая мне возможности ответить. Я инстинктивно сомкнула плотнее губы, упираясь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть. Но силы были не равны. А он продолжал тиранить уже саднившие губы, а потом сильно надавил на мой подбородок. От сильной боли я вскрикнула, чем воспользовался Егор, проникнув своим языком в мой рот.

Я перестала сопротивляться, по моим щекам уже давно текли слезы боли и обиды, а поцелуй не прекращался. А когда-то любимый мною человек решил не останавливаться на достигнутом результате, видимо поощренный моей покорностью, и начал торопливо расстегивать рукой, которой недавно удерживал мой подбородок, молнию на моих джинсах.

От этих действий я начала биться, пытаясь его оттолкнуть. Но и это сражение я, к сожалению, проиграла.