Вот уже тридцать лет, небольшой городок медленно уходит под песок, что беспрестанно приносит горячий ветер из сердца раскаленной пустыни. Окраины давно уже скрылись под пологими и сыпучими барханами, на которых росла редкая верблюжья колючка и жалкие кустики саксаула с редкими вкраплениями уродливо торчащих бетонных плит и причудливо изогнутой арматурной сетки. Городскому центру повезло несколько больше — если окраины большей частью состояли из самых старых трехэтажных, редко четырехэтажных кирпичных построек, то дальше шли дома повыше, построенные из массивных бетонных плит…
195 мин, 32 сек 10561
Именно они отрезали песку путь в сердце промышленного городка. Но это не могло продолжаться слишком долго — регулярные ураганы приносили с собой тонны мелкого песка, который словно абразив, медленно, но упорно подтачивал стены построек. Среди пологих песчаных холмов уже виднелись первые жертвы — обрушившийся остов длинного семиэтажного здания, рядышком притулилась провалившаяся посередине и почти засыпанная четырехэтажка. И таких свидетельств апокалипсиса более чем достаточно. Еще полвека и пустыня поглотит последние свидетельства некогда великой цивилизации.
Но пока жизнь еще теплится в окружающих окрестностях — кое-где за полуразрушенными остовами домов вырываются редкие жидкие дымки костров, в воздухе чувствуется запах готовящейся похлебки из юрких пустынных ящериц и беспомощных в своей медлительности черепах. Оставшиеся в живых после Великого Затмения и Смертного Холода, продолжают жалкие попытки выжить в раскаленной домне пустыни, некогда носящей имя Кызылкумов — Пустыня Красных Песков… Теперь же ее называют иначе — Знойная Пустошь.
Глава первая.
С самого начала покосившееся здание ничем не привлекло моего внимания. Таких полуразрушенных бетонных коробок в округе было более чем достаточно. Некоторые сохранились лучше, от других остались только выгоревшие остовы или груды перекрученной арматуры, бетонной крошки и кирпича. Я уже почти миновал его, когда краешком взгляда зацепился за неплотно прикрытую подъездную дверь.
Несколько дней назад я проходил здесь. Тогда, покосившаяся ржавая металлическая дверь стояла открытой нараспашку упершись нижним углом в бетонный выщербленный пол — верхняя петля давно проржавела и не выдержав веса двери лопнула. А сейчас дверь кто-то аккуратно закрыл. Захлопнуться от порыва ветра она не могла — больно тяжела. На выщербленном и побелевшем от старости асфальте осталась четкая борозда. И несколько неровных темных пятен. Кровь.
Автоматически присев за обгоревшим остовом грузовика, я прислонился спиной к ржавому ободу колеса и задумался. Внутри здания кто-то был. Человек. Раненые животные не прикрывают за собой дверь. В крайнем случае, мутант. И этот кто-то ранен и истекает кровью.
Я все еще мог просто уйти, благо дополнительный маршрут уже давно был продуман и многократно проверен — развернуться назад, перебраться через невысокий каменный забор бывшего детсада и пройдя его насквозь, я окажусь между двумя полуразрушенными четырехэтажками галерейного типа. Оттуда рукой подать до моей берлоги.
С другой стороны, если неизвестный тяжело ранен, то он мог уже умереть и тогда, мне может обломится все его барахло…
Голодная зима только-только закончилась и, хотя я пережил ее относительно благополучно, последнее время мне не слишком везло в охоте. Если удастся разжиться съестным, то я смогу переждать надвигающийся песчаный шторм в своей уютной берлоге. Это при идеальном раскладе.
А еще, я могу нарваться на отравленный болт из арбалета или на пулю, пока буду вслепую красться по темным коридорам безжизненного здания. Укрывшийся внутри неизвестный тоже не дурак и несомненно ожидает незваных гостей.
Что же делать?
Через пять минут жадность перевесила чувство благоразумия. Проклиная себя на все лады, я прополз под грузовиком и осторожно осмотрел темные окна с торчащими осколками стекла. Ничего и никого. Панельный пятиэтажный дом выглядел как ему и положено — мертвым. Не сбавляя темпа метнулся под стену дома, в любую секунду ожидая услышать выстрел или звенящий свист стрелы — последнее, что я услышу в своей жизни. Приникнув к нагретой солнцем стене, задержал дыхание и прислушался, поводя глазами по сторонам, особенное внимание уделяя черным провалам окон.
Тишина… только легкий весенний ветер едва слышно шелестит над крышами…
К подъезду я не пошел — ищи дурака! Если раненому незнакомцу хватило ума прикрыть за собой дверь, то может и на установку ловушки мозгов хватит. Однажды я по тупости напоролся на присыпанного песком «ежа» — хромал еще два месяца и только чудом не помер от заражения крови или столбняка. Ну и конечно тот факт, что я вовремя достал пару блистеров с пенициллином и прилежно жрал по таблетке в день. Правда если вспомнить, что именно пришлось отдать за таблетки, то лучше бы я сдох — отнес на толкучку практически новый шахтерский фонарик.
Подпрыгнув, я уцепился за выщербленные кирпичи и подтянувшись, одним рывком оказался на подоконнике. Изображать из себя неподвижную мишень я не стал — смотря куда ставлю ноги, мягко спустился на пол, шагнул в темный угол и присел, одновременно доставая из кармашка метательный нож. Рукоять привычно влипла в ладонь и это ощущение подействовало на меня успокаивающе. Пару минут я неподвижно сидел, пока глаза привыкали к сумраку. Убедившись что вижу отчетливо, в два мягких шага оказался у двери и рывком выглянув в коридор, тут же дернулся обратно.
Но пока жизнь еще теплится в окружающих окрестностях — кое-где за полуразрушенными остовами домов вырываются редкие жидкие дымки костров, в воздухе чувствуется запах готовящейся похлебки из юрких пустынных ящериц и беспомощных в своей медлительности черепах. Оставшиеся в живых после Великого Затмения и Смертного Холода, продолжают жалкие попытки выжить в раскаленной домне пустыни, некогда носящей имя Кызылкумов — Пустыня Красных Песков… Теперь же ее называют иначе — Знойная Пустошь.
Глава первая.
С самого начала покосившееся здание ничем не привлекло моего внимания. Таких полуразрушенных бетонных коробок в округе было более чем достаточно. Некоторые сохранились лучше, от других остались только выгоревшие остовы или груды перекрученной арматуры, бетонной крошки и кирпича. Я уже почти миновал его, когда краешком взгляда зацепился за неплотно прикрытую подъездную дверь.
Несколько дней назад я проходил здесь. Тогда, покосившаяся ржавая металлическая дверь стояла открытой нараспашку упершись нижним углом в бетонный выщербленный пол — верхняя петля давно проржавела и не выдержав веса двери лопнула. А сейчас дверь кто-то аккуратно закрыл. Захлопнуться от порыва ветра она не могла — больно тяжела. На выщербленном и побелевшем от старости асфальте осталась четкая борозда. И несколько неровных темных пятен. Кровь.
Автоматически присев за обгоревшим остовом грузовика, я прислонился спиной к ржавому ободу колеса и задумался. Внутри здания кто-то был. Человек. Раненые животные не прикрывают за собой дверь. В крайнем случае, мутант. И этот кто-то ранен и истекает кровью.
Я все еще мог просто уйти, благо дополнительный маршрут уже давно был продуман и многократно проверен — развернуться назад, перебраться через невысокий каменный забор бывшего детсада и пройдя его насквозь, я окажусь между двумя полуразрушенными четырехэтажками галерейного типа. Оттуда рукой подать до моей берлоги.
С другой стороны, если неизвестный тяжело ранен, то он мог уже умереть и тогда, мне может обломится все его барахло…
Голодная зима только-только закончилась и, хотя я пережил ее относительно благополучно, последнее время мне не слишком везло в охоте. Если удастся разжиться съестным, то я смогу переждать надвигающийся песчаный шторм в своей уютной берлоге. Это при идеальном раскладе.
А еще, я могу нарваться на отравленный болт из арбалета или на пулю, пока буду вслепую красться по темным коридорам безжизненного здания. Укрывшийся внутри неизвестный тоже не дурак и несомненно ожидает незваных гостей.
Что же делать?
Через пять минут жадность перевесила чувство благоразумия. Проклиная себя на все лады, я прополз под грузовиком и осторожно осмотрел темные окна с торчащими осколками стекла. Ничего и никого. Панельный пятиэтажный дом выглядел как ему и положено — мертвым. Не сбавляя темпа метнулся под стену дома, в любую секунду ожидая услышать выстрел или звенящий свист стрелы — последнее, что я услышу в своей жизни. Приникнув к нагретой солнцем стене, задержал дыхание и прислушался, поводя глазами по сторонам, особенное внимание уделяя черным провалам окон.
Тишина… только легкий весенний ветер едва слышно шелестит над крышами…
К подъезду я не пошел — ищи дурака! Если раненому незнакомцу хватило ума прикрыть за собой дверь, то может и на установку ловушки мозгов хватит. Однажды я по тупости напоролся на присыпанного песком «ежа» — хромал еще два месяца и только чудом не помер от заражения крови или столбняка. Ну и конечно тот факт, что я вовремя достал пару блистеров с пенициллином и прилежно жрал по таблетке в день. Правда если вспомнить, что именно пришлось отдать за таблетки, то лучше бы я сдох — отнес на толкучку практически новый шахтерский фонарик.
Подпрыгнув, я уцепился за выщербленные кирпичи и подтянувшись, одним рывком оказался на подоконнике. Изображать из себя неподвижную мишень я не стал — смотря куда ставлю ноги, мягко спустился на пол, шагнул в темный угол и присел, одновременно доставая из кармашка метательный нож. Рукоять привычно влипла в ладонь и это ощущение подействовало на меня успокаивающе. Пару минут я неподвижно сидел, пока глаза привыкали к сумраку. Убедившись что вижу отчетливо, в два мягких шага оказался у двери и рывком выглянув в коридор, тут же дернулся обратно.
Страница
1 из 56
1 из 56