Земля ягуаров

— … Мария! — какое время спустя грубый окрик вырвал ее из забытья. Младшая поняла, что окрик был далеко не первый.

— Да? — она подняла взгляд. Дева-рыцарь смотрела на нее в упор и одновременно сдавливала руками пробитый живот француженки. Вдобавок к покрытой засохшей кровью и свежими вмятинами кирасе, наручи ее доспеха теперь щедро покрывал свежий багрянец. Треугольный наконечник из кремня, зазубренный, как акулий зуб, валялся на полу.

— Снимай свою рубашку, живо!

— Рубашку? — переспросила Мария. Смысл слов медленно доходил до ее сознания.

Сильный рывок поставил ее на ноги. Подошедшая сзади Эльвира развернула младшую лицом к себе и начала торопливо расстегивать ее кожаный жилет. Трясущиеся пальцы старшей постоянно соскальзывали и тугая застежка поддавалась с трудом.

— Живо, живо! — лишь занятые руки мешали иоаннитке отвесить очередную тяжелую оплеуху. Мария медленно начала приходить в себя и помогать сестре с пуговицами. В четыре руки они справились с жилетом, и Эльвира просто-напросто сорвала рубашку с ее плеч. Когда-то белоснежно белую ткань теперь покрывали пятна копоти и грязи. Рубашка представляла собой весьма жалкий наряд, но все еще могла послужить в качестве повязки.

Эльвира подвела полураздетую Марию к раненой, одновременно складывая рубашку вчетверо. Получившийся сверток прижали к животу Доминик. Та снова застонала.

— Вот так и держи! — рявкнула иоаннитка Марии, — А я пока найду чем завязать!

— Х-хорошо.

Девушка посмотрела на искаженное лицо Доминик. Та давно перестала ругаться и даже стонать. Наемница мелко и тяжело дышала, лоб покрыла испарина. Мария чувствовала, как ткань под пальцами быстро намокает от крови. Чтобы отвлечься она перевела взгляд на сестру. Та возвратилась на прежнее место и теперь стояла с обнаженным мечом наготове. Индеец испустил дух, но его тело, зажатое между каменных стен, осталось сидеть, наполовину перегораживая проход.

Анжелика перехватила живот наемницы ремнем поверх импровизированного тампона из рубашки. Кровь продолжала сочиться из раны, но уже значительно медленнее.

— Можешь убрать руки, Мария. Достаточно, — спокойно произнесла она. — Больше мы ничем не сможем помочь.

Мария кивнула и бессознательно вытерла ладони о штаны, оставив на них темные разводы. Неосознанно она бросила взгляд на безвольное тело подруги.

«Хотя бы кричать перестала», — подумала девушка, — «ведь это хорошо? Ей уже не так больно?»

Иоаннитка уже поднялась на ноги и встала рядом со старшей сестрой.

— Из дикаря вышла неплохая баррикада. Но недостаточная, если прочие решат нас штурмовать. Надо натащить камней. Эльвира, Мария, займитесь этим, я пока послежу за проходом.

Голос Анжелики звучал как никогда властно и уверенно, точно все вокруг шло ровно так, как она задумывала. Ее решительность побудила сестер к действиям. Ближайшие полчаса они вдвоем перетаскали из пещеры все крупные камни и соорудили из них небольшой вал поперек расселины. Ради экономии материала тело мертвого индейца не стали убирать, и оно послужило фундаментом. Когда вершина каменной насыпи достигла уровня груди, Анжелика приказала им остановиться.

— Довольно. О выходе мы позаботились, и теперь самое время решить, что делать дальше. Капитан, ваше слово?

Эльвира потупила взгляд и отвернулась. Ее меч сиротливо стоял в углу. Закончив работу, старшая не позаботилась вернуть его в ножны.

— Мы… мы не должны здесь оставаться. У нас мало еды, и утром мы выпили последнюю воду. Надо уходить. Но мы не можем бросить ее, — она указала на раненую Доминик.

— Анжелика, рана серьезная? — продолжила она после паузы.

— Очень, — кивнула дева-рыцарь. — Даже опытный лекарь с инструментами мало что смог бы сделать. Так что нам остается лишь молить Господа о милосердии… или за упокой ее бессмертной души.

— А что бы вы сделали? — в вопросе Эльвиры звучала плохо скрытая надежда, что опыт Анжелики подскажет им какой-то чудесный выход из создавшегося положения.

— Нам надо прорываться. Иного выхода нет, — резко ответила иоаннитка.

— А что делать с Доминик?

— Я бы закончила ее страдания. Так было бы легче для всех.

— Нет! — Мария сама подивилась громкости своего голоса, — Так нельзя! Вдруг… вдруг… — слезы разом потекли по перепачканным щекам Марии, оставляя светлые дорожки. Она села рядом с Доминик, взяв ее за руку.

Эльвира покачала головой:

— Сестра права. Как бы там ни было, мы не можем бросить Доминик.

— И кто же потащит ее в таком случае?

— Я и потащу, — упрямо ответила Эльвира, — Мария, на твою долю остается золото. Четыре сумки — это немалый вес.

— Я справлюсь, — младшая через силу улыбнулась, вытирая слезы, — я очень постараюсь.

— Ведь это безумие, — иоаннитка тряхнула головой.