Добавить в моё избранное
187 мин, 24 сек 3827
Омерзительное зловоние было здесь везде; оно пропитывало воздух, стены, солому, на которой спали пленники… Гвэйен чувствовал как оно тяжелым вязким осадком с каждым вдохом оседает в его груди. Старец поставил бутыль на закрытый ящик, туда же положил и свою книжечку. А из открытого — специальными клещами доставал какие-то куски. Гвэйен знал, что было в том ящике и не мог удержаться чтобы не скривить губы в немом отвращении. Некоторые из доставаемых кусков были сухие и почти истлевшие, а некоторые — скользкие, покрытые вязкой слизью, в них роились бледные толстые черви. Старик бросал их в стоящее рядом корыто, похожее на те, из которых обычно кормят домашний скот.
Опертый об каменную стену пещеры, возле корыта стоял, уже встречавшийся Гвэйену, ржавый секач, похожий на те, которыми в хозяйстве обычно секут в корыте тыквы, кабачки и свеклу, чтобы затем накормить этими измельченными продуктами свиней и коз, коров и овец. Седой чернокнижник взял это нехитрое приспособление и начал мерно измельчать брошенные в корыто куски, нахмыкивая при этом себе под нос какую-то мелодию. Он выполнял свою работу с явным автоматизмом, — так, словно занимался этим каждый день. Его чудовищные спутники в это время просто улеглись на каменный пол пещеры и почти не двигались.
«Чертова мерзость, — выругался в мыслях Гвэй, — чертова поганая мразь… И есть же на свете подобная гадость… Чтоб тебя бесы драли!».
— Выпустите нас, пожалуйста! Мы никому не скажем, — застонал один из пленников, худой длинноволосый мужик лет сорока пяти, одетый во рваное тряпье. — Выпустите… я больше не могу так…
Чародей обернулся, бросив на него суровый взгляд, а один из псов тут же вскочил и зарычал устрашающе, не громко, но перепуганный узник тут же утих и забился в угол своей клетки, пес же лег обратно на свое место, как ни в чем не бывало.
Некромант вернулся к работе, вновь принявшись мерно постукивать секачом в старом корыте.
— Вас кормить буду позже, — ворчал он себе под нос, словно разговаривая с самим собою, — когда вернусь с охоты. К этой пище вы пока не готовы. Она бы, наверняка, убила вас, а этого нам как раз и не надо. Подождите немножко, и я угощу вас свежим оленьим мясом или плотью дикой лошади. Прошлой ночью вы ели и следующей поедите тоже… Ах да, вы не хотите есть! — почти вскрикнул он. — Вы хотите домой… Ну что ж… У меня на сей счет свое мнение… свое мнение… да-да… свое мнение…
«Чертов безумец, — в который раз Гвэйен проклинал некроманта в мыслях, притаившись в тенях. — Подобные занятия никогда положительно не влияли на психическое здоровье, ты, навозный червь!».
Чародей вылил в корыто содержимое большой бутылки — вязкое, маслянистое вещество, — а затем начал старательно все это перемешивать.
Гвэйен присматривался к нему из-за большого камня, расположенного на достаточно отдаленном расстоянии. Сияющий шар, левитирующий над магом, хорошо освещал пространство и Гвэй, опасаясь быть замеченным, вел себя очень осторожно.
Закончив перемешивать содержимое корыта, некромант поднял свою книжечку, какое-то время напряженно листал ее в одну и другую сторону, прошипел пару проклятий, а найдя нужную страницу, долго водил по ней пальцем и бормотал что-то себе под нос… Наконец он резко вскинул руки кверху и негромким, но страшным голосом прохрипел несколько непонятных предложений… Воздух в пещере завибрировал, кто-то из пленников испуганно вздохнул, а содержимое старого корыта на миг вспыхнуло тусклым светом… Чародей откашлялся, положил книжечку на место, взял стоявшее возле ящиков ведро, в котором лежал небольшой ковшик. Ковшиком он набирал из корыта приготовленную массу и наполнил ею ведро. Затем понес его через лабораторию в комнату со зловещими гуманоидами, которых Гвэйен недавно видел, — бедными, бездушно искалеченными существами, из которых с помощью подобных смесей было вытравлено все человеческое…
Псы остались на месте; они все так же почти не двигались, только иногда какой-то из них немного шевелил головой или лапой. Гвэйен не решился покинуть укрытие.
Из комнаты, куда пошел некромант, послышались скрежет и лязганье металлических посудин. Раздалось громкое многоголосое горловое мычание.
— А ну назад, твари! — донесся крик некроманта и сразу перешел в спокойный нежный голос. — Мои милые послушные создания. Я ваш отец и повелитель. Ешьте. Набирайтесь сил.
Псы ни разу не шелохнулись. Какой-то ребенок начал тихо плакать. Тогда одно из чудовищ снова не громко, но внушительно зарычало, и он затих.
Чародей еще дважды возвращался, наполнял ведро и снова относил в комнату. А вернувшись в третий раз, поставил ведро на место, возле ящиков, и положил в него ковшик. Затем двинулся назад — в дальние помещения своего логова. Псы одновременно поднялись со своих мест и последовали за хозяином. Гвэйен, тихо крадучись, направился следом — его навыки в этом деле были значительны, но, имея в виду всю свою амуницию, он держался на расстоянии и был предельно аккуратен.
Опертый об каменную стену пещеры, возле корыта стоял, уже встречавшийся Гвэйену, ржавый секач, похожий на те, которыми в хозяйстве обычно секут в корыте тыквы, кабачки и свеклу, чтобы затем накормить этими измельченными продуктами свиней и коз, коров и овец. Седой чернокнижник взял это нехитрое приспособление и начал мерно измельчать брошенные в корыто куски, нахмыкивая при этом себе под нос какую-то мелодию. Он выполнял свою работу с явным автоматизмом, — так, словно занимался этим каждый день. Его чудовищные спутники в это время просто улеглись на каменный пол пещеры и почти не двигались.
«Чертова мерзость, — выругался в мыслях Гвэй, — чертова поганая мразь… И есть же на свете подобная гадость… Чтоб тебя бесы драли!».
— Выпустите нас, пожалуйста! Мы никому не скажем, — застонал один из пленников, худой длинноволосый мужик лет сорока пяти, одетый во рваное тряпье. — Выпустите… я больше не могу так…
Чародей обернулся, бросив на него суровый взгляд, а один из псов тут же вскочил и зарычал устрашающе, не громко, но перепуганный узник тут же утих и забился в угол своей клетки, пес же лег обратно на свое место, как ни в чем не бывало.
Некромант вернулся к работе, вновь принявшись мерно постукивать секачом в старом корыте.
— Вас кормить буду позже, — ворчал он себе под нос, словно разговаривая с самим собою, — когда вернусь с охоты. К этой пище вы пока не готовы. Она бы, наверняка, убила вас, а этого нам как раз и не надо. Подождите немножко, и я угощу вас свежим оленьим мясом или плотью дикой лошади. Прошлой ночью вы ели и следующей поедите тоже… Ах да, вы не хотите есть! — почти вскрикнул он. — Вы хотите домой… Ну что ж… У меня на сей счет свое мнение… свое мнение… да-да… свое мнение…
«Чертов безумец, — в который раз Гвэйен проклинал некроманта в мыслях, притаившись в тенях. — Подобные занятия никогда положительно не влияли на психическое здоровье, ты, навозный червь!».
Чародей вылил в корыто содержимое большой бутылки — вязкое, маслянистое вещество, — а затем начал старательно все это перемешивать.
Гвэйен присматривался к нему из-за большого камня, расположенного на достаточно отдаленном расстоянии. Сияющий шар, левитирующий над магом, хорошо освещал пространство и Гвэй, опасаясь быть замеченным, вел себя очень осторожно.
Закончив перемешивать содержимое корыта, некромант поднял свою книжечку, какое-то время напряженно листал ее в одну и другую сторону, прошипел пару проклятий, а найдя нужную страницу, долго водил по ней пальцем и бормотал что-то себе под нос… Наконец он резко вскинул руки кверху и негромким, но страшным голосом прохрипел несколько непонятных предложений… Воздух в пещере завибрировал, кто-то из пленников испуганно вздохнул, а содержимое старого корыта на миг вспыхнуло тусклым светом… Чародей откашлялся, положил книжечку на место, взял стоявшее возле ящиков ведро, в котором лежал небольшой ковшик. Ковшиком он набирал из корыта приготовленную массу и наполнил ею ведро. Затем понес его через лабораторию в комнату со зловещими гуманоидами, которых Гвэйен недавно видел, — бедными, бездушно искалеченными существами, из которых с помощью подобных смесей было вытравлено все человеческое…
Псы остались на месте; они все так же почти не двигались, только иногда какой-то из них немного шевелил головой или лапой. Гвэйен не решился покинуть укрытие.
Из комнаты, куда пошел некромант, послышались скрежет и лязганье металлических посудин. Раздалось громкое многоголосое горловое мычание.
— А ну назад, твари! — донесся крик некроманта и сразу перешел в спокойный нежный голос. — Мои милые послушные создания. Я ваш отец и повелитель. Ешьте. Набирайтесь сил.
Псы ни разу не шелохнулись. Какой-то ребенок начал тихо плакать. Тогда одно из чудовищ снова не громко, но внушительно зарычало, и он затих.
Чародей еще дважды возвращался, наполнял ведро и снова относил в комнату. А вернувшись в третий раз, поставил ведро на место, возле ящиков, и положил в него ковшик. Затем двинулся назад — в дальние помещения своего логова. Псы одновременно поднялись со своих мест и последовали за хозяином. Гвэйен, тихо крадучись, направился следом — его навыки в этом деле были значительны, но, имея в виду всю свою амуницию, он держался на расстоянии и был предельно аккуратен.
Страница
48 из 54
48 из 54
