Долина Затишья

Когда он проходил мимо входа в комнату с подопытными некроманта, он услышал звуки, подобные тем, которые издают свиньи, когда поглощают брошенный им корм.

Дойдя до того места, где Гвэйен увидел его впервые, старый чернокнижник вдруг засуетился и похлопал по карманам своего ветхого одеяния.

— О неутолимая жажда Варнагхаята! Мой блокнот с заклинаниями! — произнес он, обернувшись.

Гвэйен снова, как и в прошлый раз, ловко втиснулся во впадину в стене. Чудовищные псы улеглись на землю, а маг энергично зашагал в направлении лаборатории. Шар летел над ним.

А когда колдун подошел достаточно близко, Рейнджер вышагнул из укрытия и направил на него ствол своего оружия… По выражению лица чернокнижника видно было, что внезапно выросшая перед ним крепкая фигура, закованная в броню, со смазанными бликами на темном металле, изрядно удивила его. Но маг ничего не сказал и даже не дрогнул, а только замер на месте и глядел на незваного гостя с опаской…

— Ты должен умереть, червь. Ты и твои питомцы, — процедил Гвэйен, положив палец на спусковой крючок пневмострела. — Иное недопустимо.

Однако, не успел он спустить курок, как фигура нечестивого мага внезапно размазалась и пропала из виду, растворилась в тяжелом смрадном воздухе подземелья, расплывшись облаком полупрозрачного тумана…

Прогремел раскатистый рык, отбиваясь от каменных стен и вибрируя в груди инквизитора отвратительным ощущением ужаса. Гвэйен попятился, потому что псы подорвались с места и ринулись на него, с каждым рывком шаркая о каменный пол твердыми когтями. Отступая, он нервно выискивал глазами цель… И, наконец, спустил курок. Одно из чудищ налету отбросило голову назад, а в воздух брызнула его темная кровь и содержимое левого глаза; монстр рухнул на пол и прокатился по нему еще какой-то метр под воздействием своего импульса. Из глазницы по его морде обильно стекала кровь, пачкая пол и расплываясь в темную лужу.

Второй пес, в это время, еще прибавил ходу и уже летел на Гвэйена в смертоносном прыжке. А тот, в свою очередь, спешно выхватывая меч правой рукою, а револьвер левой, тут же от бедра выпустил в бестию все три пули, попадая в правое плечо, шею, и отбивая больше половины левого клыка. Но плоть чудовища поглотила эти снаряды, казалось, безо всякого ущерба для себя. Монстр налетел на него, с чудовищной силой ухватив пастью за новый железный наруч и придавив Гвэйена к земле своим массивным телом. Судорожно пытаясь высвободить руку с мечом из-под лапы чудовища, инквизитор видел перед собою его желтые нахмуренные глаза, исполненные жажды убийства. Из пасти чудища катилась вязкая слюна, пачкая наруч, капая Гвэйену на лицо. Свирепо рыча в исступленной ярости монстр стиснул зубы так, что они заскрежетали о металл, оставляя на нем неглубокие отметины, а от искалеченного клыка с хрустом откололись еще несколько кусочков и брызнули в разные стороны. В ужасающем рывке монстр отдернул голову в сторону, а Гвэйен услышал скрежет зубов о металл, хруст собственного сустава, и пронизывающую парализующую боль в левом локте… Теперь уже зарычал он, как зверь, дикий и полный ярости, такой же ужасный как и терзающая его бестия. Ярость вскипела в нем демоническим пламенем и разлилась по телу неудержимым зарядом мощи. Со звериным ревом он вырвал руку, держащую меч, и всадил клинок в шею монстра. Бестия заскулила и захрипела, обливая рейнджера липкой вонючей кровью, а он, сколько было силы, крутил и дергал рукоять во все стороны, исступленно ковыряясь в ране убийственным клинком. Магический орнамент светился через кровавые потеки на лезвии. Наконец туша чудовища обмякла, ужасная челюсть разжалась, и только слабый невнятный хрип и бульканье доносились из разрезанного горла.

Гвэйен вытянул меч из раны, с большим усилием столкнул с себя умирающее чудовище и поднялся на ноги. Левый локоть ужасно болел и непослушная рука бессильно опускалась вниз под тяжестью доспеха… Он осмотрелся в поисках своего револьвера…

— Ну! Ты побил моих славных зверушек — Браво, сукин сын! Что теперь? Может, объяснишь, наконец, кто ты и зачем сюда залез — в мои неуютные владения?

Гвэйен поднял глаза и увидел чародея, который стоял, опершись о стену. В его сутулой фигуре чувствовалась усталость. Другой рукою чернокнижник держался за голову, так словно получил тяжелый оглушающий удар, физический или ментальный. Над его головой больше не витал светящийся шар.

Немного придя в себя и отдышавшись, Гвэйен вдруг понял, что знает, кому принадлежит этот голос… Из глубин его души одновременно поднялись удивление и разочарование; то, что он упорно отрицал, теперь было перед его глазами.

— Так значит, все эти пересуды были правдивы… Удивительно… Передо мною Эрвил Лани… Умерший и погребенный, но живой. Старый, но полный сил. Как многолетний высохший куст, пустивший молодые побеги…

Чародей удивленно смотрел на него какое-то время… Затем спокойно сказал…

— Ты меня хорошо видишь?