Долина Затишья

— Вижу. Не сомневайся.

Маг помолчал, перебирая мысли в своей старой голове.

— Может это прозвучит и странно, но я почти рад видеть тебя, Гвэйен, муж моей дочери… Как там она? Здорова?

Гвэйен нащупал взором свой револьвер, лежащий под стеною, подобрал его и вложил в кобуру, не перезаряжая…

— Подожди. Дай перевести дух, — рейнджер двинулся в сторону чародея, держа меч в опущенной руке. — У тебя здесь найдется место, где можно присесть и поговорить?

— Н-н-найдется, — ответил чародей неуверенно. — Но ты бы убрал свою железяку, а то как-то она меня нервирует…

— Ничего, придется потерпеть… Давай, проводи гостя в комнату для бесед. И хорошо, если бы там не воняло так трупами и дерьмом.

— Н-н-ну ладно, пускай так, — ответил маг после недолгого молчания. — Но я бы советовал тебе смягчить тон, ибо поистине неизвестно, кто здесь чей заложник… Прошу за мною, гость.

Гвэйен не думал спорить с этим утверждением; он чувствовал усталость и локоть его чудовищно болел…

Чародей провел его по коридору в комнату, где, по всей видимости, проводил свое свободное время и отдыхал. Здесь сразу бросалось в глаза некое подобие алтаря. Гвэйен присмотрелся к нему. На каменном выступе размещался большой деревянный щиток, покрытый искусно вырезанными знаками, об истинном значении которых можно было только гадать; сделан он был из нескольких хорошо подогнанных друг к другу, прилично отшлифованных и пропитанных каким-то маслом досок. От пропитки дерево приобрело насыщенно темный цвет, а вырезанные письмена, в свою очередь, были заполнены каким-то красным веществом. Возле этого щитка, на том же выступе, горели восемь красных свечей. В сравнении с искусной отделкой этого ритуального изделия, остальные предметы были сколочены на скорую руку и без особого старания. Грубый стеллаж, заполненный книгами стоял под стеною, покосившись в одну сторону. Возле другой стены можно было видеть простой, ничем не примечательный шкаф. На неуклюжем столе, размещенном в центре комнаты Гвэйен заметил большой стеклянный графин с каким-то мутным темным напитком, кусок мяса в глиняной тарелке и такой же глиняный стакан. Имелась также одна простая табуретка. Возле кровати стояла, как показалось Гвэйену, довольно приличная тумба — вероятно, втащенная в эти катакомбы из особняка. На столе, на тумбе и на стеллаже горели масляные светильники, каждый из которых имел нехитрый абажур из бумаги, окрашенной в красный цвет.

Чернокнижник указал рейнджеру на кровать, а сам сел на табуретку возле стола. Гвэйен присел на ветхое покрывало, не выпуская меч из руки.

— Эулика мертва, если ты хочешь знать. Двенадцать лет назад она отошла в Неизвестность — для меня это стало очень тяжелой утратой, восполнить которую я не смогу никогда…

— Умерла? Жаль… Из нее могла бы выйти отличная чародейка. Мне всегда казалось, что в ней сокрыт большой потенциал.

— Она была совсем не такой как ты, Эрвил.

— Чародеи бывают разные… Однако ты прав, характером она в меня не пошла. И давно ты записался в воины света, Гвэйен?

Гвэйен смотрел на него с неприязнью.

— Жаль, что ты оказался не на подобающей стороне, Эрвил… — процедил он.

— Я нахожусь на своей собственной стороне. Когда я выбирал ее, то, уж прости, не замысливался о том, сочтешь ты ее подобающей или нет.

— Меня послали убить тебя, Эрвил, за то, что твои чудовища наводят ужас на жителей всей округи. За то, что ты творишь ужасные противоестественные вещи…

Старик нахмурился и недовольно фыркнул…

— Эти чертовы твари вырвались из-под моего контроля! Думаешь, я нарочно их выпустил чтобы поднять такой переполох? Делать мне нечего? Вот только двоих и удалось удержать своей волей, да и тех ты убил, Гвэйен. Принесло же тебя!

— А почему же тогда точь-в-точь после набегов твоих монстров селяне находили открытые погребения?

— Ну… если уж они, все равно, там безобразничают, то дай, думаю, воспользуюсь. Эти беглецы уже успели всех там насмерть перепугать. Вот я и подумал, что односельчане мои по ночам теперь шляться особо не будут. А я со своими зверушками выхожу, они повоют немного, а я по-быстрому откопаю необходимый материал и…

— Что ты за человек, Эрвил? С первых же минут, как я приехал, мне твердили, что это именно ты виноват в беде, и никто другой, а я не желал верить… Мне казалось, что это полнейшая чушь, а видишь как оно…

— Как по мне, так лучше бы ты вообще не приезжал, Гвэйен.

— И как же ты выбрался из могилы, Эрвил? Я же собственными глазами видел тебя в гробу, бездыханного, бледного и… мертвого… определенно мертвого… Я видел как твою могилу закопали. Мы долго еще стояли над ней с твоею дочерью и женой…

— Изысканный трюк, правда?