Добавить в моё избранное
187 мин, 24 сек 3830
Признаюсь, мне искренне жаль, что недостаток времени не позволяет мне раскрыть перед тобою во всей полноте подробности той проделки… Уже долгие годы мне приходится хвастаться своими достижениями только перед матовой серостью бумаги, а от нее трудно добиться какого-нибудь участия… Ты же, я полагаю, смог бы оценить мое искусство по достоинству…
— Твое искусство и твое достоинство, — процедил рейнджер, — представляют собою нечто несовместимое, Эрвил…
— Ах вот как? — колдун изобразил удивление. — Ну что ж? Это незрелый взгляд, Гвэйен…
— А как ты умудрялся похищать людей, оставаясь незамеченным? — спросил паладин, глядя ему в глаза.
— Да по-разному: и околдовывая, и применяя силу… — Старик налил себе из графина темной жидкости и выпил. — Эх… чудесный напиток.
— Я боюсь даже спрашивать из чего он сделан…
— Не из чего, а из кого, Гвэйен… Из наиболее здоровых особей… Это чудесный эликсир — экстракт жизни. Ты даже представить себе не можешь, какие вершины открылись мне в процессе упорных занятий темными науками.
Гвэйен не ответил, а лишь нахмурился еще больше. Он был мрачен, уголки его рта опустились вниз и белесые брови напряглись, сдвинувшись над глазами. Чародей выпил еще немного напитка и уставился на левую руку своего гостя. Оба замыслились ненадолго, погрузившись в молчание.
— И что, Гвэйен, ты намерен выполнить свое задание?
— Понимаешь, Эрвил… Создание тварей можно было бы тебе простить, поверив, что ты создавал их для защиты и они случайно вырвались из-под контроля. Возможно, с натяжкой, можно было бы простить тебе даже и раскапывание могил — как-никак ты мой родственник. Но то, что ты похищал мирных жителей… Из одних ты высасывал соки чтобы продлить свое противоестественное существование — из их тел, как ты сам охотно признался, дистиллировал для себя живительные снадобья… А других уродовал, превращая в бездумные ходячие трупы, слепо повинующиеся твоей воле… А также и то, что ты сейчас так запросто рассказываешь об этом, словно это в порядке вещей… Этого я тебе простить не могу… И я даже не стану говорить, что мне бы этого хоть сколько-нибудь хотелось…
— Я просто хотел пожить еще немного, Гвэйен, — что в этом, по-твоему, противоестественного? Это вполне нормальное желание живого существа — желание не умирать. Разве нет, Гвэйен? Разве ты бы не хотел жить дольше того скупо отмеренного срока, который выделен нам на этой земле? А, Гвэйен? Или ты не хотел бы чтобы моя дочь жила дольше и была с тобою сейчас? Ведь все хотят жить дольше и дольше… А я не только хотел, но и нашел способ… За это меня следует убить?
— Ты сам хорошо знаешь, за что тебя следует убить, Эрвил, а этой полемикой тебе не удастся обмануть ни меня, ни себя самого…
— С собою я как раз таки предельно честен, — заметил колдун. — Я точно знаю, чего хочу, и как это заполучить… А вот с тобою что теперь делать, Гвэйен?
— Видишь, Эрвил, как светится орнамент на моем клинке? — негромким спокойным голосом спросил паладин.
— Вижу… Я знаю, что это такое…
— Тогда ты знаешь, что вблизи этого меча нелегко будет творить разрушительную магию.
— Знаю. Иначе бы я давно уже тебя испепелил и вернулся ко своим делам…
— Скажи, Эрвил, сможешь ли ты вернуть к прежнему состоянию тех несчастных, которым ты вытравил все мозги из башки своими дистиллятами и которых кормил измельченными трупами, превратив их в бездумные комки податливой плоти, послушные твоей извращенной воле?
— Думаю, что нет — скорее всего, не смогу.
— Жаль это слышать…
— И что? Ты собираешься убить бедного немощного старика? — на лице у мага появилась ехидная ухмылка.
— Не думаю, Эрвил, что такого уж и немощного…
— И правильно думаешь! — вскочил чародей из-за стола и глаза его злобно сверкнули.
Из рукава он выдернул нож и метнул в рейнджера, целясь в лицо, но тот резко уклонился, а затем вскакивая с кровати, одновременно рубанул мечом снизу вверх, однако лезвие рассекло лишь облако полупрозрачного дыма. «Он выпустит своих пожирателей мертвечины», — промелькнуло у него в голове. В левом локте ощущалась болезненная пульсация, он не мог поднять руку — она бессильно свисала. «Как ты будешь сражаться, Гвэйен?». Не долго думая, он поднял со стола стеклянный кувшин и сделал с десяток жадных глотков. Чудесный напиток жизни напоминал вкусом перебродившую блевотину и Гвэйен чуть не выдал назад все выпитое и еще больше, однако, поставив на место кувшин, он ощутил как внутри разливается приятное тепло и тело наполняется энергией, боль сразу же начала утихать, а через несколько мгновений он даже смог согнуть руку в локте…
Из кармашка на поясе он достал несколько сухих листьев и зажевал ими отвратительный напиток.
Рейнджер перезарядил винтовку и револьвер, опустил забрало шлема, своими смотровыми и дыхательными отверстиями отдаленно напоминавшее мрачное лицо.
— Твое искусство и твое достоинство, — процедил рейнджер, — представляют собою нечто несовместимое, Эрвил…
— Ах вот как? — колдун изобразил удивление. — Ну что ж? Это незрелый взгляд, Гвэйен…
— А как ты умудрялся похищать людей, оставаясь незамеченным? — спросил паладин, глядя ему в глаза.
— Да по-разному: и околдовывая, и применяя силу… — Старик налил себе из графина темной жидкости и выпил. — Эх… чудесный напиток.
— Я боюсь даже спрашивать из чего он сделан…
— Не из чего, а из кого, Гвэйен… Из наиболее здоровых особей… Это чудесный эликсир — экстракт жизни. Ты даже представить себе не можешь, какие вершины открылись мне в процессе упорных занятий темными науками.
Гвэйен не ответил, а лишь нахмурился еще больше. Он был мрачен, уголки его рта опустились вниз и белесые брови напряглись, сдвинувшись над глазами. Чародей выпил еще немного напитка и уставился на левую руку своего гостя. Оба замыслились ненадолго, погрузившись в молчание.
— И что, Гвэйен, ты намерен выполнить свое задание?
— Понимаешь, Эрвил… Создание тварей можно было бы тебе простить, поверив, что ты создавал их для защиты и они случайно вырвались из-под контроля. Возможно, с натяжкой, можно было бы простить тебе даже и раскапывание могил — как-никак ты мой родственник. Но то, что ты похищал мирных жителей… Из одних ты высасывал соки чтобы продлить свое противоестественное существование — из их тел, как ты сам охотно признался, дистиллировал для себя живительные снадобья… А других уродовал, превращая в бездумные ходячие трупы, слепо повинующиеся твоей воле… А также и то, что ты сейчас так запросто рассказываешь об этом, словно это в порядке вещей… Этого я тебе простить не могу… И я даже не стану говорить, что мне бы этого хоть сколько-нибудь хотелось…
— Я просто хотел пожить еще немного, Гвэйен, — что в этом, по-твоему, противоестественного? Это вполне нормальное желание живого существа — желание не умирать. Разве нет, Гвэйен? Разве ты бы не хотел жить дольше того скупо отмеренного срока, который выделен нам на этой земле? А, Гвэйен? Или ты не хотел бы чтобы моя дочь жила дольше и была с тобою сейчас? Ведь все хотят жить дольше и дольше… А я не только хотел, но и нашел способ… За это меня следует убить?
— Ты сам хорошо знаешь, за что тебя следует убить, Эрвил, а этой полемикой тебе не удастся обмануть ни меня, ни себя самого…
— С собою я как раз таки предельно честен, — заметил колдун. — Я точно знаю, чего хочу, и как это заполучить… А вот с тобою что теперь делать, Гвэйен?
— Видишь, Эрвил, как светится орнамент на моем клинке? — негромким спокойным голосом спросил паладин.
— Вижу… Я знаю, что это такое…
— Тогда ты знаешь, что вблизи этого меча нелегко будет творить разрушительную магию.
— Знаю. Иначе бы я давно уже тебя испепелил и вернулся ко своим делам…
— Скажи, Эрвил, сможешь ли ты вернуть к прежнему состоянию тех несчастных, которым ты вытравил все мозги из башки своими дистиллятами и которых кормил измельченными трупами, превратив их в бездумные комки податливой плоти, послушные твоей извращенной воле?
— Думаю, что нет — скорее всего, не смогу.
— Жаль это слышать…
— И что? Ты собираешься убить бедного немощного старика? — на лице у мага появилась ехидная ухмылка.
— Не думаю, Эрвил, что такого уж и немощного…
— И правильно думаешь! — вскочил чародей из-за стола и глаза его злобно сверкнули.
Из рукава он выдернул нож и метнул в рейнджера, целясь в лицо, но тот резко уклонился, а затем вскакивая с кровати, одновременно рубанул мечом снизу вверх, однако лезвие рассекло лишь облако полупрозрачного дыма. «Он выпустит своих пожирателей мертвечины», — промелькнуло у него в голове. В левом локте ощущалась болезненная пульсация, он не мог поднять руку — она бессильно свисала. «Как ты будешь сражаться, Гвэйен?». Не долго думая, он поднял со стола стеклянный кувшин и сделал с десяток жадных глотков. Чудесный напиток жизни напоминал вкусом перебродившую блевотину и Гвэйен чуть не выдал назад все выпитое и еще больше, однако, поставив на место кувшин, он ощутил как внутри разливается приятное тепло и тело наполняется энергией, боль сразу же начала утихать, а через несколько мгновений он даже смог согнуть руку в локте…
Из кармашка на поясе он достал несколько сухих листьев и зажевал ими отвратительный напиток.
Рейнджер перезарядил винтовку и револьвер, опустил забрало шлема, своими смотровыми и дыхательными отверстиями отдаленно напоминавшее мрачное лицо.
Страница
51 из 54
51 из 54
