Добавить в моё избранное
187 мин, 24 сек 3831
На лбу и на подбородке небольшие ребра сходились под острыми углами, в темноте смотровых щелей сверкали глаза паладина; мрачное металлическое лицо рыцаря выглядело просто и внушительно…
Боль окончательно отступила. Крепко сжимая рукоять меча у самой гарды, он уверенно двинулся вперед. Вышел из комнаты и направился по коридору в сторону лаборатории. Теперь он собирался не красться, а свирепо ринуться в бой. «Худшее уже позади. Наверное»…
Шагая по пещере, он услышал звуки возни, стуки клеток и треск каких-то деревянных конструкций, а затем навстречу ему высыпалась целая куча тех подопытных, эксперимент над которыми еще не был завершен. Некоторые из них были вооружены ножками, отбитыми от стола и стульев. Неуклюже хромая, волоча ноги, пуская слюну из перекошенных ртов, судорожно размахивая непослушными руками, они приближались к нему. Того, огромного, среди них не было; он, вероятно, составлял компанию чародею…
Первого Гвэйен обрушил на пол сходу, отрубив ему руку вместе с плечом. Тут же с яростным криком снес голову другому, тело которого рухнуло под ноги наступающим тварям. Несколько раз Гвэйен получил по шлему тяжелой доской, что аж зазвенело в ушах. Упыри обсели его как муравьи раненого майского жука. Они били его, кусали доспех, пытались повалить на пол. А он свирепо отбивался, пронзая и рассекая их дряхлые тела, отрубая конечности и головы, вспарывая тощие животы со зловонными внутренностями. Впав в ярость, он крошил их, не помня себя в макабрическом танце, а отрубленные части извивались и ползали по полу, словно живые, отсеченные головы беззвучно раскрывали рты, полные желтых зубов, валяясь в лужах темной крови.
Наконец из этой банды незавершенных произведений не осталось никого, кто мог бы оказать ему адекватное сопротивление, лишь маленькое существо, бывшее некогда ребенком, уцепилось ему в ногу и впилось зубами в кожу доспеха. Гвэйен оттолкнул его и оно шлепнулось задницей на каменный пол.
Ему нужно было добраться до чародея. Он прошел через лабораторию; окинув взглядом алхимический стол, с любопытством обнаружил, что дорогая шкатулочка, стоящая на нем, теперь была открыта и совершенно пуста…
Он обнаружил мага в помещении с пленными. Рядом с ним стоял тот огромный упырь, опершись на двуручный меч. Теперь здесь был зажжен большой светильник, подвешенный к потолку, и отблески пламени танцевали на стенах и на полу…
— Что, пришел и твой конец, Эрвил? — бросил радостно кто-то из пленных. — Попала коса на камень! Прихлопнут, наконец, тебя в твоей обосранной норе!
— Порешайте его скорее, господин добрый, — взмолился другой, — да выпустите нас. Уж не в моготу нам тут сидеть…
Ни старый колдун, ни рейнджер не обратили внимания на слова пленников; они пристально смотрели друг на друга…
— Что, Гвэйен, рука больше не болит?
— Больше нет…
— Бестолковый ты… Умрешь же теперь, дурак… Нужно особым способом готовиться чтобы пить эту дрянь, — старик засмеялся.
— Ты самое настоящее чудовище, Эрвил!
— Я? Ну что ты? Ты вот познакомься лучше с Грогхаром. Вот он — чудовище. Сейчас ты оценишь его чудовищную силу…
Гвэйен быстро вложил меч в ножны, достал из-за спины винтовку и, прицелившись, спустил курок. Пуля с треском прошила левое колено гиганта и он неуклюже рухнул на пол, беспорядочно раскинув руки.
— Скотина чертова! Ты что творишь? — взвыл чародей. — Ты знаешь, сколько я над ним трудился? Мать твою, Гвэйен!
— Признаться, Эрвил, мне это уже начало надоедать, — рейнджер заменил патрон в пневмостреле. — Пора кончать с этим…
Пока они смотрели друг на друга, Грогхар предпринимал тщетные попытки подняться на ноги, он мычал и катался по полу, лязгая латами о камень…
— Ну так сразимся, Гвэйен! Я давненько уже ни с кем не дрался! Давай, развлеки старика, — его глаза вспыхнули зловещим огнем…
— Это будет не так весело, как тебе кажется, Эрвил…
Гвэйен спустил курок и голова Грогхара разлетелась фейерверком осколков и брызг, обильно испачкав чернокнижнику мантию…
— Хватит играть… — через стиснутые зубы процедил чародей, а его лицо вдруг приняло страшный вид. — Ты пожалеешь, что переступил порог моего дома…
Колдун коснулся пальцами солнечного сплетения, словно нащупывая через ткань мантии висящий у себя на шее амулет, а затем медленно выпрямился и как будто стал выше… Его лицо сделалось неестественно мрачным, а глаза засветились бледным холодным огнем. Во всем его облике вдруг появилось нечто чудовищное, отвратительное, вселяющее безотчетный страх… Пленники, наблюдавшие за происходящим через решетки, отшатывались в ужасе, закрывали лица руками, отдалялись в углы своих клеток… Гвэйен также почувствовал дрожь, — он не мог понять, действительно ли маг преобразился, впитав в себя какую-то дьявольскую энергию, или это была просто искусная магическая иллюзия…
Страшный старик вытянул перед собою свою костлявую ладонь, подобную когтистой лапе хищной птицы, а воздух вокруг нее начал мерцать и сгущаться.
Боль окончательно отступила. Крепко сжимая рукоять меча у самой гарды, он уверенно двинулся вперед. Вышел из комнаты и направился по коридору в сторону лаборатории. Теперь он собирался не красться, а свирепо ринуться в бой. «Худшее уже позади. Наверное»…
Шагая по пещере, он услышал звуки возни, стуки клеток и треск каких-то деревянных конструкций, а затем навстречу ему высыпалась целая куча тех подопытных, эксперимент над которыми еще не был завершен. Некоторые из них были вооружены ножками, отбитыми от стола и стульев. Неуклюже хромая, волоча ноги, пуская слюну из перекошенных ртов, судорожно размахивая непослушными руками, они приближались к нему. Того, огромного, среди них не было; он, вероятно, составлял компанию чародею…
Первого Гвэйен обрушил на пол сходу, отрубив ему руку вместе с плечом. Тут же с яростным криком снес голову другому, тело которого рухнуло под ноги наступающим тварям. Несколько раз Гвэйен получил по шлему тяжелой доской, что аж зазвенело в ушах. Упыри обсели его как муравьи раненого майского жука. Они били его, кусали доспех, пытались повалить на пол. А он свирепо отбивался, пронзая и рассекая их дряхлые тела, отрубая конечности и головы, вспарывая тощие животы со зловонными внутренностями. Впав в ярость, он крошил их, не помня себя в макабрическом танце, а отрубленные части извивались и ползали по полу, словно живые, отсеченные головы беззвучно раскрывали рты, полные желтых зубов, валяясь в лужах темной крови.
Наконец из этой банды незавершенных произведений не осталось никого, кто мог бы оказать ему адекватное сопротивление, лишь маленькое существо, бывшее некогда ребенком, уцепилось ему в ногу и впилось зубами в кожу доспеха. Гвэйен оттолкнул его и оно шлепнулось задницей на каменный пол.
Ему нужно было добраться до чародея. Он прошел через лабораторию; окинув взглядом алхимический стол, с любопытством обнаружил, что дорогая шкатулочка, стоящая на нем, теперь была открыта и совершенно пуста…
Он обнаружил мага в помещении с пленными. Рядом с ним стоял тот огромный упырь, опершись на двуручный меч. Теперь здесь был зажжен большой светильник, подвешенный к потолку, и отблески пламени танцевали на стенах и на полу…
— Что, пришел и твой конец, Эрвил? — бросил радостно кто-то из пленных. — Попала коса на камень! Прихлопнут, наконец, тебя в твоей обосранной норе!
— Порешайте его скорее, господин добрый, — взмолился другой, — да выпустите нас. Уж не в моготу нам тут сидеть…
Ни старый колдун, ни рейнджер не обратили внимания на слова пленников; они пристально смотрели друг на друга…
— Что, Гвэйен, рука больше не болит?
— Больше нет…
— Бестолковый ты… Умрешь же теперь, дурак… Нужно особым способом готовиться чтобы пить эту дрянь, — старик засмеялся.
— Ты самое настоящее чудовище, Эрвил!
— Я? Ну что ты? Ты вот познакомься лучше с Грогхаром. Вот он — чудовище. Сейчас ты оценишь его чудовищную силу…
Гвэйен быстро вложил меч в ножны, достал из-за спины винтовку и, прицелившись, спустил курок. Пуля с треском прошила левое колено гиганта и он неуклюже рухнул на пол, беспорядочно раскинув руки.
— Скотина чертова! Ты что творишь? — взвыл чародей. — Ты знаешь, сколько я над ним трудился? Мать твою, Гвэйен!
— Признаться, Эрвил, мне это уже начало надоедать, — рейнджер заменил патрон в пневмостреле. — Пора кончать с этим…
Пока они смотрели друг на друга, Грогхар предпринимал тщетные попытки подняться на ноги, он мычал и катался по полу, лязгая латами о камень…
— Ну так сразимся, Гвэйен! Я давненько уже ни с кем не дрался! Давай, развлеки старика, — его глаза вспыхнули зловещим огнем…
— Это будет не так весело, как тебе кажется, Эрвил…
Гвэйен спустил курок и голова Грогхара разлетелась фейерверком осколков и брызг, обильно испачкав чернокнижнику мантию…
— Хватит играть… — через стиснутые зубы процедил чародей, а его лицо вдруг приняло страшный вид. — Ты пожалеешь, что переступил порог моего дома…
Колдун коснулся пальцами солнечного сплетения, словно нащупывая через ткань мантии висящий у себя на шее амулет, а затем медленно выпрямился и как будто стал выше… Его лицо сделалось неестественно мрачным, а глаза засветились бледным холодным огнем. Во всем его облике вдруг появилось нечто чудовищное, отвратительное, вселяющее безотчетный страх… Пленники, наблюдавшие за происходящим через решетки, отшатывались в ужасе, закрывали лица руками, отдалялись в углы своих клеток… Гвэйен также почувствовал дрожь, — он не мог понять, действительно ли маг преобразился, впитав в себя какую-то дьявольскую энергию, или это была просто искусная магическая иллюзия…
Страшный старик вытянул перед собою свою костлявую ладонь, подобную когтистой лапе хищной птицы, а воздух вокруг нее начал мерцать и сгущаться.
Страница
52 из 54
52 из 54
