Добавить в моё избранное
197 мин, 17 сек 3401
Он уже видел очертания какой-то конструкции, к которой примыкала эта лестница, и он уже видел сам фонарь — черный чугунный столб со свисающим вниз круглым желтым плафоном. Свет был омерзителен и неприятен глазам, но Костя был рад ему — его долгий путь наверх приближался к концу. Он чувствовал, что теперь способен побороть свой страх и перед самым концом узнать, что означают эти бинты.
Он поднялся наверх, разглядывая широкую плоскость, лишенную стен, раскинувшуюся во все стороны от края, на который он поднялся. Вокруг не было видно других источников света, только кромешная тьма. Костя, стоящий в кругу света, смотрел на бинты под своими ногами. Здесь их было огромное количество, старых, прилипших к стальному ржавому покрытию пола. Здесь стоял густой запах ржавчины и старой крови.
«Где я? Куда теперь?»
Его внимание привлек чуть смятый лист бумаги, лежащий прямо перед ним. Костя не хотел поднимать листок, он уже убедился, что все вещи здесь обладали своей силой. Однако он понимал, что пройти мимо этой записки не может, более того, он чувствовал, что весь его путь сюда, наверх по невероятно длинной лестнице он проделал именно для того, чтобы найти эту запись. Кто-то знал, что Костя пойдет по лестнице, что он дойдет до самого верха.
Он осторожно наклонился, разглядывая разлинованный листок. Его догадка подтвердилась — это было еще одно послание от Саши. Это был его подчерк, и сам листок был знаком Косте. Старая ученическая тетрадь младшего брата вновь всплыла в его памяти. Костя тут же вспомнил ту самую записку, которую он нашел, когда впервые попал в Глубину, в их старой квартире в Новосвете.
Сглотнув, Костя прочел:
«Зачем ты пришел сюда? Что ты хочешь изменить? Ты думаешь, что я сделал это по собственной воле?»
В этих словах, написанных на измятой бумаге, сквозил страх и смятение. Костя отчетливо почувствовал это, и теперь эти чувства охватили и его, прошли через его разум, словно электрический ток. Он не разбирался в подобном, и его нынешнее положение меньше всего способствовало подобному анализу, но Костя понимал, что он просто верит своим ощущениям.
Костя закрыл глаза, пытаясь собрать воедино все, что он узнал за последнее время.
Саша не умер. Он действительно где-то здесь. Он знает об всем, что происходит в Глубине. Он знает, что Костя здесь и что он пришел сюда искать его.
«Так-так, Саня… Кажется, ты сам не хочешь нашей встречи?»
Костя открыл глаза, чувствуя себя нехорошо от подобных мыслей. Ему казалось, что он дошел до самого края, за которым начинается безумие. Костя вспомнил Антонова, и его передернуло.
Он выпрямился и сделал несколько шагов вперед, освещая фонарем пространство вокруг и чувствуя, как все внутри него обмирает только от вида того, как луч проваливается в темноту перед ним, не в силах найти в ней хоть что-либо. Записка от Саши словно бы придала ему сил. Теперь Костя знал, что сущность Саши, поглощенная Глубиной, испытывает некоторое волнение от присутствия живого.
Костя напрягся, враз позабыв о записке, услышав впереди едва слышимые звуки. Это был тяжелый, глухой вздох и неторопливая шаркающая поступь, которая скоро утонула в нарастающем цокоте многих десятков лап.
«Они идут».
Костя понял, что теперь все кончено. Чудовища возьмут его числом здесь, и его ружье уже бесполезно. Скольких он успеет убить до того, как они доберутся до него?
Он увидел мельтешащую массу приближающихся насекомых, которые двигались на него сплошной стеной. От одного только вида их мохнатых тел и трепещущих крыльев Костю охватило омерзение. Он тонул в накатывающем отвращении и страхе.
«Ты знал, на что идешь».
Создания смыкали кольцо. Слабой рукой Костя обвел вокруг лучом фонаря, и подрагивающее пятно света выхватывало живые, шевелящиеся очертания бабочек. Они были повсюду, и он слышал их шипение и скрежетание в густом мраке.
Костя поднял Печать, уже готовый вернуть изогнутое острие обратно, при этом понимая, что не успеет. Только сейчас он вспомнил слова Антонова.
«Бабочки боятся ее».
Правда ли это? Печать была с ними в тот раз, когда он вошел в Глубину, чтобы попытаться понять, что стало с Катей, равно как и сейчас, когда он пришел в госпиталь. Эти чудовища появлялись перед ним, сбиваясь в стаю, явно готовясь к нападению.
«Значит, они должны увидеть ее в моих руках».
Костя судорожно полез в карман за Печатью, и от его неловких движений ремень ружья соскользнул с его плеча. Ружье с грохотом упало на стальное покрытие, но Косте было уже не до него — он думал лишь о том, что его спасти может лишь ключ к Глубине. Костя вытянул вперед руку с Печатью, показывая ее темноте перед собой, и бабочки попятились прочь. Да, это подействовало, но теперь он не знал, что делать дальше. Костя затравлено обводил взглядом живую стену из подрагивающих жвал, темных голов и крыльев.
Он поднялся наверх, разглядывая широкую плоскость, лишенную стен, раскинувшуюся во все стороны от края, на который он поднялся. Вокруг не было видно других источников света, только кромешная тьма. Костя, стоящий в кругу света, смотрел на бинты под своими ногами. Здесь их было огромное количество, старых, прилипших к стальному ржавому покрытию пола. Здесь стоял густой запах ржавчины и старой крови.
«Где я? Куда теперь?»
Его внимание привлек чуть смятый лист бумаги, лежащий прямо перед ним. Костя не хотел поднимать листок, он уже убедился, что все вещи здесь обладали своей силой. Однако он понимал, что пройти мимо этой записки не может, более того, он чувствовал, что весь его путь сюда, наверх по невероятно длинной лестнице он проделал именно для того, чтобы найти эту запись. Кто-то знал, что Костя пойдет по лестнице, что он дойдет до самого верха.
Он осторожно наклонился, разглядывая разлинованный листок. Его догадка подтвердилась — это было еще одно послание от Саши. Это был его подчерк, и сам листок был знаком Косте. Старая ученическая тетрадь младшего брата вновь всплыла в его памяти. Костя тут же вспомнил ту самую записку, которую он нашел, когда впервые попал в Глубину, в их старой квартире в Новосвете.
Сглотнув, Костя прочел:
«Зачем ты пришел сюда? Что ты хочешь изменить? Ты думаешь, что я сделал это по собственной воле?»
В этих словах, написанных на измятой бумаге, сквозил страх и смятение. Костя отчетливо почувствовал это, и теперь эти чувства охватили и его, прошли через его разум, словно электрический ток. Он не разбирался в подобном, и его нынешнее положение меньше всего способствовало подобному анализу, но Костя понимал, что он просто верит своим ощущениям.
Костя закрыл глаза, пытаясь собрать воедино все, что он узнал за последнее время.
Саша не умер. Он действительно где-то здесь. Он знает об всем, что происходит в Глубине. Он знает, что Костя здесь и что он пришел сюда искать его.
«Так-так, Саня… Кажется, ты сам не хочешь нашей встречи?»
Костя открыл глаза, чувствуя себя нехорошо от подобных мыслей. Ему казалось, что он дошел до самого края, за которым начинается безумие. Костя вспомнил Антонова, и его передернуло.
Он выпрямился и сделал несколько шагов вперед, освещая фонарем пространство вокруг и чувствуя, как все внутри него обмирает только от вида того, как луч проваливается в темноту перед ним, не в силах найти в ней хоть что-либо. Записка от Саши словно бы придала ему сил. Теперь Костя знал, что сущность Саши, поглощенная Глубиной, испытывает некоторое волнение от присутствия живого.
Костя напрягся, враз позабыв о записке, услышав впереди едва слышимые звуки. Это был тяжелый, глухой вздох и неторопливая шаркающая поступь, которая скоро утонула в нарастающем цокоте многих десятков лап.
«Они идут».
Костя понял, что теперь все кончено. Чудовища возьмут его числом здесь, и его ружье уже бесполезно. Скольких он успеет убить до того, как они доберутся до него?
Он увидел мельтешащую массу приближающихся насекомых, которые двигались на него сплошной стеной. От одного только вида их мохнатых тел и трепещущих крыльев Костю охватило омерзение. Он тонул в накатывающем отвращении и страхе.
«Ты знал, на что идешь».
Создания смыкали кольцо. Слабой рукой Костя обвел вокруг лучом фонаря, и подрагивающее пятно света выхватывало живые, шевелящиеся очертания бабочек. Они были повсюду, и он слышал их шипение и скрежетание в густом мраке.
Костя поднял Печать, уже готовый вернуть изогнутое острие обратно, при этом понимая, что не успеет. Только сейчас он вспомнил слова Антонова.
«Бабочки боятся ее».
Правда ли это? Печать была с ними в тот раз, когда он вошел в Глубину, чтобы попытаться понять, что стало с Катей, равно как и сейчас, когда он пришел в госпиталь. Эти чудовища появлялись перед ним, сбиваясь в стаю, явно готовясь к нападению.
«Значит, они должны увидеть ее в моих руках».
Костя судорожно полез в карман за Печатью, и от его неловких движений ремень ружья соскользнул с его плеча. Ружье с грохотом упало на стальное покрытие, но Косте было уже не до него — он думал лишь о том, что его спасти может лишь ключ к Глубине. Костя вытянул вперед руку с Печатью, показывая ее темноте перед собой, и бабочки попятились прочь. Да, это подействовало, но теперь он не знал, что делать дальше. Костя затравлено обводил взглядом живую стену из подрагивающих жвал, темных голов и крыльев.
Страница
52 из 57
52 из 57
