Сон в паутине

— Куда? — в невнятном голосе журналиста словно бы проснулся интерес. — Куда же мы пойдем? Сейчас это место самое безопасное во всем кошмаре… Зачем куда-то идти?

«Ты прав. Сейчас ты чертовски мать твою прав».

— Я пришел сюда искать Сашу, — сказал Костя.

— Правда? — с тупым удивлением спросил Антонов.

— Мне больше ничего не остается. Ведь нам… нам не избежать Глубины, так или иначе?

— Печать, — вдруг отчетливо проговорил Антонов. — Она у вас?

— Да, — помедлив, ответил Костя.

— Хорошо, — журналист ссутулился, уставившись себе под ноги. Вначале Косте почудилось, что на нем были лишь только носки, но только сейчас, проследив за его взглядом он заметил, что ноги журналиста были босыми, почерневшими от грязи.

«Он провалился в Глубину прямо из собственной квартиры. Из той комнаты, где он принимал меня».

— Печать спасет тебя от этих бабочек, — словно сквозь сон проговорил Антонов, глядя перед собой.

— Что? — Костя чуть подался вперед.

— Я же говорил… Печать — это ключ и оружие. Бабочки боятся ее.

Потрясенный Костя, не отрываясь, смотрел на него.

— Ты веришь мне?

Косте стоило больших усилий, чтобы заставить себя ответить:

— Да.

Антонов молчал, словно бы он действительно проваливался в сон.

«Он истощен. Кажется, он потерял много сил и крови, пока выбирался сюда и рисовал свои знаки… Надолго его не хватит».

Костя тут же встрепенулся от мысленного вопроса, адресованного уже самому себе.

«Надолго ли хватит тебя?»

Антонов молчал. Он не был зол на Костю за то, что тот втащил его в этот кошмар. Кажется, этот человек был уже далеко от того, что когда-то происходило в реальном мире. Костя, поднимаясь на ноги, думал лишь о том, что ни в силах помочь ни себе, ни ему, ни кому-либо еще.

Он зашагал прочь, в сторону лестницы, посветив по темным ступеням вверх. Там, наверху, брезжил желтый свет фонаря, похожий на свет близкой звезды, но Костя не брался оценить расстояние до него. Ступени исчезали в темноте, и Костя, стараясь выбросить из головы мысли о том, что он оставляет позади человека, следил, как взбирающийся вверх луч фонаря растворяется и исчезает.

«Куда она ведет?»

Он поднял ногу и поставил подошву ботинка на первую ступень. Они были бетонными, шириной в пару метров, но были лишены всякого ограждения. Мысль о том, что ему придется преодолеть как минимум десяток метров вверх, по этим ступеням, в то время как внизу застыла бездна, вызвала неприятный озноб.

Костя стоял неподвижно несколько мгновений, размышляя о том, что ему делать дальше. Он может поискать другую дорогу, и вовсе не обязательно подниматься наверх. Бросив пристальный взгляд на далекий свет далеко наверху и впереди, он шагнул вперед, начав свое восхождение.

Луч его фонаря скользил по черному стволу ружья, направленному вниз, прыгая вверх по ступеням по мере того, как Костя поднимался все дальше и дальше. Вокруг царила непроницаемая темнота, и Косте очень скоро начинало казаться, будто бы во всей Вселенной больше не осталось ничего, кроме ступеней бесконечной лестницы во тьме. Он слушал свое дыхание и шаги, и порой ему казалось, будто бы кто-то поднимается вслед за ним, прямо за его спиной. Он часто останавливался, оборачиваясь и светя фонарем назад, каждый раз чувствуя, как кружится голова от осознания того, что он находится на неопределимо огромной высоте и с каждым шагом поднимается все выше.

Свет фонаря стал словно бы ближе, но Костя был неуверен в этом. Он потерял счет времени и ступеням, и теперь думал, что преодолел половину расстояния от оставшегося позади лабиринта переходов и остатков помещений до горящего впереди света.

Костя продолжал свое восхождение, когда в луче фонаря мелькнуло что-то белое. Он замер, направив фонарь на посеревшую от грязи и времени полоску тонкой ткани. Он сразу же понял, что это такое, и его сердце забилось сильнее, Костя тяжело сглотнул, чувствуя дрожь в руках и ногах.

«Бинт».

Он лежал, словно бы давным-давно брошенный сюда небрежной рукой, на трех ступенях, ближе к правому краю лестницы. Костя осторожно обошел его, не зная, что бы это могло значить. Бинты фигурировали в его кошмарах еще до того, как все стало по-настоящему плохо, и теперь они были связаны с этим местом. Он не желал прикасаться к этому страшному символу, особенно здесь, в этом месте.

Через несколько шагов он увидел еще одну старую полоску белой марли. Еще выше — сразу два. Костя, поднимаясь наверх, теперь чувствовал, что из всех возможных направлений в Глубине он сейчас выбрал самый неверный путь. Обрывки бинтов теперь попадались едва ли не на каждой ступени кажущейся бесконечной лестницы, и они были более свежими, чистыми и белыми, чем оставшиеся ниже. Костя старался перешагивать через них.