Небо сохраняется через сны когда Бога нет дома

Знакомьтесь. Новенький. Очень надеюсь, что вы подружитесь.

Они с неким подозрением и интересом смотрят на меня. Женщина показывает где мне располагаться. Говорит, что тёплую одежду занесёт вечером. Я осматриваю комнату, а она уходит. Я жутко себя чувствую когда и она покидает комнату. Странное ощущение. Неуютное. Замечаю ещё одну кровать. Она пуста, но на ней лежит пара книг, значит и там кто-то спит.

— Эй? — окликивает меня тот что сидел на подоконнике — а какого ты пола, а?

— Я парень!

— Серьёзно? — встаёт и подходит ко мне. Наклоняется — ууу, я уж было обрадовался, поразвлекёмся… ан нет… — делает жалостливое лицо и садится ко мне на кровать — сколько тебе лет?

— 15.

— Почему ты так выглядишь?

— Как «так»?

— Как девка. Ты голубой или что-то типа того? — смеётся.

— Что? — не понимаю его — ты о чём?

— Хаха… остань от него — говорит второй, улыбается, смотрит на меня.

— Он странный. Ты откуда такой взялся?

— Я… — а я вспоминаю — меня нашли в подвале.

— Хахах… — ещё больше хохочет первый — в подвале? Что ты там делал?

— Я там жил — говорю с грустью.

— Жил в подвале? Так ты значит дикий у нас?

— Что?

— Ты дикий! Как животное. Ты дикое животное — говорит указывая на меня пальцем.

Меня раздражал этот парень. Меня раздражала его манера и его ухмылка. Он сидел на моей кровати с ногами, пренебрежительно смотрел на меня, каверзно улыбался и после каждой шутки смотрел на второго в ожидании его реакции или того, что второй подхватит.

Второй так и не слез с кровати. Продолжал лежать положив ногу на ногу. Руки под головой. Он лишь изредка поднимал голову и смотрел на меня вверх тормашками. Говорит, что хочет дать мне совет.

— Не будешь сильным — тебя затопчут.

Первый продолжает смеяться и говорить, что я дикий.

— Животное! Животное! Ты животное! Ахаха…

— Я тебя зарежу ночью, если ты будешь говорить мне всё это — говорю ему спокойным тоном.

А он делает странное лицо со странной улыбкой, говорит, что вызов принят. Второй хохочет. Я не понимаю о чём они говорят, но говорили они это с некоторым презрением и насмешкой.

Мне не нравилась их интонация. Мне не нравились они. Мне не нравилось здесь…

Огромная кровать с бархатным пледом. Она такая огромная, что складывается ощущение будто она предназначена для групповухи. Играет какая-то сопливая попса и пригрушённый свет. На полу пустая бутылка виски которую мы распили ранее. Он трахает меня уже часа три, у меня затекла поясница, шея и уже поднадоело это дело. А он спрашивает, чего это я раскис, говорит, чтоб подыгрывал ему, называл его папочкой и визжал как сучка. Я говорю ему чтоб засунул свои просьбы себе в жопу, а он сжимает мои бёдра настолько сильно, что я непроизвольно взвизгиваю.

— Даа, вот так… всё правильно… и ещё разок — он снова их сдавливает с такой силой, что на утро останутся синяки. А я снова издаю этот странный звук.

— Эй! Полегче! Ты ж не один!

Ему перевалило уже за тридцать. Он выше и больше меня. Про такого скажешь «Настоящий мужик». Он любит когда такие как я стонут в его руках. Я никогда этого не делал, не знаю, почему я не любил все эти вопли. Ему приходится сделать мне больно, чтоб их услышать. Иначе никак.

Через пятнадцать минут он заканчивает. Он делал это странно. Он странно трахался. Он наваливался на меня всем весом, прижимал меня к себе так крепко, будто бы думал, что его эта штука войдёт гораздо дальше. Ещё он сильно пыхтел и заводился от того, когда я звал его папочкой и издавал эти странные звуки. И всякий раз кончая, спрашивал…

— Тебе понравилось?

— Ага, очень охрененно — иронирую — я прямо счастлив. Ты только погляди какой я офигенно счастливый.

Встаю и одеваюсь. Потираю саднящие бёдра. В комнате пахнет спермой и его потом. Запахом виски и чистого постельного белья. Липкие пальцы с привкус его слюны на моих губах. Долго вожусь с ремнями. У меня онемели пальцы. После оргазма у меня всегда немели пальцы. Он спрашивает помочь ли мне. Говорю, что не стоит.

Он лежит на кровати растопырив ноги. Одна рука под головой. Другой держит сигарету. Сладко затягивается и улыбается. Оглядывает моё тело. У него загорелая кожа, волосатая грудь и пивное пузо. Волосы свисают и липнут к запотевшему лбу. Толстые короткие пальцы напоминающие сосиски и маленькие хитрожопые глазки. Он был мерзким.

— С тебя сто пятьдесят баксов — протягиваю руку.

— А может ещё разок?

— У меня жопа не резиновая.

Он протягивает мне смятые, испачканные в сперме сто пятьдесят баксов и говорит, что хотел бы встретиться ещё раз.

— Идёт. Ты знаешь где меня искать — накидываю плащ, выхожу из номера. Пересчитываю. Закуриваю. Вновь возвращаюсь на вокзал.