Небо сохраняется через сны когда Бога нет дома

— Что?! Ты сомневаешься во мне?!

— Ты сделаешь меня уродом! Я не хочу этого видеть.

— Ч-что?! — меня это дико злит — Я художник, Рин! Пожалуйста, мне это необходимо!

— Прямо необходимо? Зачем? Будешь смотреть на него и фантазировать перед сном? — снова ржёт.

— Я хочу тебя запомнить.

— У тебя провалы в памяти?

— Нет. Мне просто это важно. Мне важно помнить твой образ.

— Ну-с… — он садится прямо передо мной — начинайте мистер Художник.

Я впервые рисовал человека. Реального человека, а не тех людей из моей головы какими я себе их представлял.

Рин был невероятно красив. Когда я увидел его впервые, я думал, что все люди такие же как и он, такой же внешности и такие же красивые, я думал, что я буду таким же как он, но нет… люди на улице были вполне обычными, у них не было таких нереальных глаз как у него и они не были столь утончённы и спокойны как он, они всё время куда-то бежали, у них был напряжённый взгляд и их глаза часто бегали будто искали кого-то. Те люди, они чопорны и поспешны. Они не оглядывались вокруг, они не замечали красоты неба и огней ночного города. Они не вглядывались в мелкие детали и не заостряли своё внимание на воде и городских фонтанах которые я так обожал. Они шли мимо, куда-то спешили.

Они все были странными.

Рин был другим. Нет, по его взгляду не было видно, что он куда-то всматривается, в красоту неба или жизни. Нет. Напротив. По нём читалось, что ему на всё это было просто плевать. В его взгляде безразличие. Он смотрит на всё так спокойно, без интереса и эмоций, будто бы ему всё это уже давным давно приелось.

Я не понимаю как он так мог. Жизнь настолько интересна.

Я засмотрелся на него и совсем забыл про рисунок.

— Ты так и будешь пялиться на меня или уже начнёшь? Я не могу сидеть тут вечно, Эстер.

— Я думал о том, почему тебе всё так безразлично…

— Безразлично?

— Да… тебе ведь плевать на всё это… всё что вокруг происходит… на фонтаны там, огни и небо… они так потрясающе красивы… в мире так много красивых, завораживающих вещей. Почему ты смотришь на них настолько безразлично?

— Может потому что мне безразлично? — пожимает плечами.

— Да, но почему?

— Я всё это вижу каждый день вот уже 19 лет… это уже вошло в привычку. Всё это давным давно приелось и больше не вызывает былого восторга. Через пару месяцев и ты привыкнешь. Для тебя всё это станет обыденностью и ты будешь так же безразличен.

— Что? — сильно удивляюсь. Я не верю как к такому можно привыкнуть.

— То. Твои эти фонтаны и небо… ты к ним привыкнешь через пару месяцев потому что будешь видеть их каждый день. Они станут обыденным явлением и ты перестанешь ими восторгаться.

— Нет… — мотаю головой — нет… ты не понимаешь, Рин… вы не восторгаетесь не по тому, что привыкли, а потому что бежите куда-то не замечая этого… у вас всё больше дел и всё меньше времени, вы спешите… у вас нет времени чтоб взглянуть на всё это.

Он поводит бровями, молчит и смотрит на меня.

— Может быть.

Я вглядываюсь ему в глаза и начинаю рисовать.

У Рина мягкие, утончённые черты лица, идеальная матовая кожа, блестят губы потому что он постоянно их облизывает. Мне нравятся его губы. Мне нравится его внешность. Она манит к себе.

У него огненно-красные волосы, что для меня было странно, потому что мои волосы были черны. Длинные по плечи красные волосы. Ещё я обожал его улыбку, но он не очень часто улыбался, чаще его лицо выглядело недовольным или жестоким. Я не знаю, был ли Рин жестоким на самом деле, но точно знаю, что он был грубым.

По-моему рисовать, это интересно, ведь каждый человек видит тебя по-разному, каждый что видит, то и рисует. Не бывает двух одинаковых портретов одного и того же человека. Разные художники обязательно увидят что-то своё.

— Я тебя когда-нибудь трахну, обещаю… — говорит он вглядываясь мне в глаза и помешивая свой кофе.

— Что? Ты о чём?

— Ни о чём… — пожимает плечами и продолжает на меня смотреть — ты нереально красив. Ты знаешь, что ты на своей внешности можешь закалачивать не плохие деньги?

— Что? Зарабатывать?

— Да что там… они будут платить просто за то, чтоб посмотреть на тебя. Как на экспанат. Такой невинный и безупречный.

— Как это зарабатывать на внешности?

— Как как… как модельки или натурщики. Ты бы у них был гвоздём программы.

— А чем ты занимаешься? Помимо игры на скрипке…

— Ты думаешь, что помимо скрипки я должен заниматься ещё чем-то потому что на скрипке я много не заработаю оттого, что я дерьмовый скрипач? — прищуривается.

— Эээ… я не то имел в виду — оправдываюсь.

— Так думаешь не только ты. Я хастлер.

— Что такое хастлер? — не понимаю.