Небо сохраняется через сны когда Бога нет дома

— Ты разочарован?

— Нет. Я ещё не понял.

— Вопрос можно?

— Ну?

— Ты оказываешь интим-услуги?

— Нет — улыбаюсь — для себя присматриваешь?

— Заткнись — смеётся.

— Я не занимаюсь этим. Меня нельзя трогать. Ты можешь на меня смотреть, но трогать запрещено. Таковы правила.

— А если я тебе хорошо заплачу?

— Крис, я не хастлер. Если тебе нужен он, то тут их полно. Вполне симпатичных.

— Но я даже цену не назвал.

— Нет.

— Ты сука… — он отворачивается от меня на другой бок, а я ухмыляюсь.

Ни то чтобы мне строго запрещалось спать с клиентками или… клиентами, но просто то, что вот сейчас было, это мне нравилось больше чем деньги. К тому же, я решил забыть о прошлой жизни, о том, что делал и больше к этому не возвращаться.

— Доброй ночи, Крис…

Недосып. У меня трясутся руки и колотит в ознобе. Во рту пересохло. То жажда, то тошнота. То холодно, то жарко. Я не сплю вторые сутки, потому что… да потому что не могу уснуть один из-за дикой фобии.

Январь. Предпразничная суета, которую я так ненавидел потому что она напоминала мне о том случае когда я удрал от своего братика. Тот дикий холод и отмороженные пальцы. Эти дядьки разодетые в костюмы Санта-Клаусов стоят здесь так же как и в тот день. Улыбаются прохожим, желают счастливого Рождества… как и тогда.

Больно.

На улице снег и температура -11. Холодно. У меня отмёрзли пальцы. Я не чувствую рук. Ещё и трясутся после вчерашней пьянки.

— Ну что? Готов?

— Да — смотрю на него, тру свои руки.

Это тот, клиент-наркоман которого Инесса выставила после того как мы решили вмазаться. Он был моим «ценным» клиентом. Только он знал где достать наркоту, только он мог это сделать. Были, конечно, и другие, но я их не знал. Она была мне сейчас необходима.

— Может пройдём в более уединённое место? — предлагает он.

— Да, конечно… — осматриваюсь, хватаю его за руку, тащу за собой.

Я начал бояться этой зависимости. Но появилось во мне что-то, какой-то пофигизм. Мне стало пофиг на то, что у меня развивалась зависимость, мне было пофиг, что я спивался, что я подсел. Мне было всё равно с кем спать и было ли это за деньги, тоже было плевать. Мне стало срать на свою жизнь и то, что с ней скоро станет, а возможно, стало. Я стал проще к этому относиться. Иначе. Меня больше не пугал «конец». Да и, стали появляться мысли, что он был бы очень кстати.

— Эй? Всё в порядке?

— Да… да… — говорю на автопилоте.

Тащу его в одну из кабинок мужского туалета. Красный неоновый свет. Слышны глухие звуки музыки из зала. В соседней кабинке кто-то уже трахается, судя по доносящимся оттуда вздохам и трясущейся стенке кабинки, потому что кто-то там стукается об неё задницей постепенно увеличивая темп. Запах мочи и спермы. Дешёвый освежитель воздуха, который не убивает запах, а делает воздух ещё более отравляющим.

— Ты принёс? — спрашиваю, он достаёт из кармана пакетик с порошком. Страстно смотрит на меня, почти романтично.

Вскрываю его ногтями. Вдыхаю. Режет нос от того, что делаю это резко. Он говорит, чтоб я был осторожнее. Гладит мои волосы, накручивает их на свои пальцы. Глотает пару таблеток и целует меня в губы.

— Ты такой красивый — он обнимает меня, снова целует.

Как там, «Ты всегда остаёшься красивым как бы страшно не выглядел», так говорил Эстер.

У меня бледное лицо от недоедания и наркоты. Тёмные круги под глазами от всё той же наркоты и недосыпа. В глазах больше не было блеска, больше не было драйва. Красный цвет волос сходил и начали показываться мои тленно-чёрные волосы. Тот цвет что был со мной всю жизнь. Я всегда был красивым. Будь я с белыми или зелёными волосами, красными или ещё какими, я всегда буду красивым как бы убого не выглядел.

— Надень… — он протягивает мне резинку, говорит, что ему нравится когда я сам это делаю. Ладно.

В каждой кабинке зеркало. Огромное зеркало от потолка до пола, так, что кабинка становится, как минимум, вдвое больше. Опираюсь руками о зеркало, он встаёт сзади, растёгивает молнию на джинсах. Снимает капюшон. У него белые волосы, короткая стрижка с длинной чёлкой. Он наркоман со стажем. Это видно по его лицу. Те же круги, те же закатанные глаза и тот же жадный высматривающий взгляд.

Он нежно меня обнимает. Снимает с меня плащ. Вещает его на перекладину. Целует меня в шею. Лезет холодными руками под одежду. Снова целует.

— Слушай… — останавливаю — как тебя зовут то хоть?

Я неоднократно пользовался его услугами, а он неоднократно со мной трахался, но его имени я до сих пор не знал.

— Френсис.

— Это типа ты француз?

— Это типа «Не задавай лишних вопросов».

Напиздел он про своё имя.