Добавить в моё избранное
183 мин, 32 сек 16916
Она точно не спит.
Сессиль щелкнула замком и решительно распахнула входную дверь.
Свет фонарей с улицы едва пробивался сквозь разросшиеся кусты и деревья. Но даже в этой полутьме было видно, что на крыльце и террасе пусто. Она постояла, прислушиваясь. Тихо крикнула: «Эй!». Тишина. Она пожала плечами. Совсем уж было собралась закрыть дверь, быстро-быстро добежать до их теперешней спальни и, юркнув под одеяло, прижаться к Маркусу, как вдруг ей показалось…
Ну да, вот там, в траве, под старой акацией на краю лужайки. Мерцающий огонек, как в ее снах.
Первым движением Сессиль было захлопнуть дверь и ни в коем случае не выходить в сад. Но огонек завораживал. Любопытно посмотреть, что именно там светится, ведь она же сейчас не спит.
Как во сне, Сессиль прошла через террасу, спустилась по ступеням. Что ж это такое там у корней акации? Фонарь? Старинный фонарь с зажженной свечой внутри. Такие фонари держат в руках садовые гномы в соседних садах возле наливных бассейнов. Точно. Гном в своем смешном колпаке стоит, повернувшись к ней спиной. Он поднял над собой фонарь точно освещая что-то. Но что именно?
Сессиль подходила все ближе к гному, подошла почти вплотную. Наклонилась, желая разглядеть получше и…
Никак потом она не могла объяснить, что же случилось дальше. То ли споткнулась и, падая, влетела в круг света, то ли резко наклонилась, но только… Этого не может быть, но она точно видела…
Фигурка гнома вдруг шевельнулась. Он повернулся к ней лицом, поднял повыше свой фонарь, как будто для того, чтобы Сессиль лучше могла рассмотреть его.
Она вздрогнула от неожиданности. Вместо привычной добродушной гномовской мордашки перед ней было застывшее как маска жуткое злое лицо — вытянутое, безбородое, с длинной нижней челюстью, с растянутым по лягушачьи ртом и с огромными круглыми черными глазами. Челка синих волос спадала на лоб. Рядом с этим кукольным монстром стоял другой, в колпаке и с киркой, с таким же искаженным злобой лицом. Между ними был насыпан свежий могильный холмик. Из могилы, выставив крупные плоские зубы, торчала мордочка убитой крысы. Капельки крови подрагивали у нее на усах. Выглядело это так, будто гномы изловили крысу в саду, казнили, закопали и пригласили хозяйку порадоваться вместе с ними.
Скрипучий кукольный смех прозвучал в ушах Сессиль и, не в силах бежать и сдерживаться, она истошно закричала.
Крик этот разбудил Маркуса.
Там в саду, кричащую над крысиной могилой, Маркус ее и нашел.
Схватил за плечи, сильно встряхнул. Сессиль открыла крепко стиснутые веки. Увидела, что она не в комнате и постели, а в саду. Поняла что этот кошмар — наяву. Оборвала крик.
— Ну, что теперь? — не видя за ее спиной того, что ее так напугало, почти с досадой спросил Маруус.
Сессиль отступила и молча показала Маркусу разыгранную кем-то в их саду жуткую сцену под старой акацией.
Маркус поднял гнома с фонариком. Повернул его к зажженному им на террасе свету. Пригляделся…
— Так это же… Смотри, Сессиль!
— Ничего я смотреть не буду, — отвернулась она.
Маркус осторожно провел пальцами по чудовищно длинному подбородку. Из-под стертого им телесного цвета грима, выглянула обычная белоснежная гномовская бородка. Потер жуткий черный глаз — обнаружил под тушью добрый и синий мультяшный взгляд. Тонкий и злой жабий рот также был нарисованным.
Достав из кармана пижамы платок, Маркус стер краску с кукольного лица. Наваждение растаяло на глазах. Что-то недоброе таилось в морщинах на переносице и в уголках гномовского рта, но это ведь могло и показаться.
— За что они нас так ненавидят? Что мы им сделали? — тихо спросила Сессиль.
— Скучно им тут, — отозвался Маркус. — Больше всего на свете они хотели бы вырваться из этого опостылевшего им городка. А тут еще я, как дурак, стал перед ними нахваливать прелести здешней провинциальной жизни. Вот и напросился… Сам во всем виноват.
— Мне страшно, Маркус, — призналась Сессиль. — Давай уедем отсюда.
— Этого они и добиваются, — Поставив гнома на траву, он обнял жену. — Успокойся. Я поговорю с ними. Увидишь, все уладится.
Сессиль ткнулась лицом ему в грудь, прошептав:
— Ах, ты не понимаешь…
Постояли молча. Размалеванный гном с киркой зло поглядывал на них снизу. Нос убитой крысы торчал из могилы как нос покойника.
Маркус успокаивающе гладил Сессиль по спине. Она чуть ежилась, точно ей было неприятно.
— Наверное, ты прав, и все дело в этих обидчивых подростках.
— А в чем же еще?
— Не знаю. Надеюсь, это простое совпадение…
Маркус взял жену за подбородок, заглянул ей в глаза…
— О чем ты? Какое совпадение? Неужели ты могла поверить в эти дурацкие рассказы?
Сессиль отстранила его руку.
— Кто угодно мог разрисовать и подкинуть нам этих кукол.
Сессиль щелкнула замком и решительно распахнула входную дверь.
Свет фонарей с улицы едва пробивался сквозь разросшиеся кусты и деревья. Но даже в этой полутьме было видно, что на крыльце и террасе пусто. Она постояла, прислушиваясь. Тихо крикнула: «Эй!». Тишина. Она пожала плечами. Совсем уж было собралась закрыть дверь, быстро-быстро добежать до их теперешней спальни и, юркнув под одеяло, прижаться к Маркусу, как вдруг ей показалось…
Ну да, вот там, в траве, под старой акацией на краю лужайки. Мерцающий огонек, как в ее снах.
Первым движением Сессиль было захлопнуть дверь и ни в коем случае не выходить в сад. Но огонек завораживал. Любопытно посмотреть, что именно там светится, ведь она же сейчас не спит.
Как во сне, Сессиль прошла через террасу, спустилась по ступеням. Что ж это такое там у корней акации? Фонарь? Старинный фонарь с зажженной свечой внутри. Такие фонари держат в руках садовые гномы в соседних садах возле наливных бассейнов. Точно. Гном в своем смешном колпаке стоит, повернувшись к ней спиной. Он поднял над собой фонарь точно освещая что-то. Но что именно?
Сессиль подходила все ближе к гному, подошла почти вплотную. Наклонилась, желая разглядеть получше и…
Никак потом она не могла объяснить, что же случилось дальше. То ли споткнулась и, падая, влетела в круг света, то ли резко наклонилась, но только… Этого не может быть, но она точно видела…
Фигурка гнома вдруг шевельнулась. Он повернулся к ней лицом, поднял повыше свой фонарь, как будто для того, чтобы Сессиль лучше могла рассмотреть его.
Она вздрогнула от неожиданности. Вместо привычной добродушной гномовской мордашки перед ней было застывшее как маска жуткое злое лицо — вытянутое, безбородое, с длинной нижней челюстью, с растянутым по лягушачьи ртом и с огромными круглыми черными глазами. Челка синих волос спадала на лоб. Рядом с этим кукольным монстром стоял другой, в колпаке и с киркой, с таким же искаженным злобой лицом. Между ними был насыпан свежий могильный холмик. Из могилы, выставив крупные плоские зубы, торчала мордочка убитой крысы. Капельки крови подрагивали у нее на усах. Выглядело это так, будто гномы изловили крысу в саду, казнили, закопали и пригласили хозяйку порадоваться вместе с ними.
Скрипучий кукольный смех прозвучал в ушах Сессиль и, не в силах бежать и сдерживаться, она истошно закричала.
Крик этот разбудил Маркуса.
Там в саду, кричащую над крысиной могилой, Маркус ее и нашел.
Схватил за плечи, сильно встряхнул. Сессиль открыла крепко стиснутые веки. Увидела, что она не в комнате и постели, а в саду. Поняла что этот кошмар — наяву. Оборвала крик.
— Ну, что теперь? — не видя за ее спиной того, что ее так напугало, почти с досадой спросил Маруус.
Сессиль отступила и молча показала Маркусу разыгранную кем-то в их саду жуткую сцену под старой акацией.
Маркус поднял гнома с фонариком. Повернул его к зажженному им на террасе свету. Пригляделся…
— Так это же… Смотри, Сессиль!
— Ничего я смотреть не буду, — отвернулась она.
Маркус осторожно провел пальцами по чудовищно длинному подбородку. Из-под стертого им телесного цвета грима, выглянула обычная белоснежная гномовская бородка. Потер жуткий черный глаз — обнаружил под тушью добрый и синий мультяшный взгляд. Тонкий и злой жабий рот также был нарисованным.
Достав из кармана пижамы платок, Маркус стер краску с кукольного лица. Наваждение растаяло на глазах. Что-то недоброе таилось в морщинах на переносице и в уголках гномовского рта, но это ведь могло и показаться.
— За что они нас так ненавидят? Что мы им сделали? — тихо спросила Сессиль.
— Скучно им тут, — отозвался Маркус. — Больше всего на свете они хотели бы вырваться из этого опостылевшего им городка. А тут еще я, как дурак, стал перед ними нахваливать прелести здешней провинциальной жизни. Вот и напросился… Сам во всем виноват.
— Мне страшно, Маркус, — призналась Сессиль. — Давай уедем отсюда.
— Этого они и добиваются, — Поставив гнома на траву, он обнял жену. — Успокойся. Я поговорю с ними. Увидишь, все уладится.
Сессиль ткнулась лицом ему в грудь, прошептав:
— Ах, ты не понимаешь…
Постояли молча. Размалеванный гном с киркой зло поглядывал на них снизу. Нос убитой крысы торчал из могилы как нос покойника.
Маркус успокаивающе гладил Сессиль по спине. Она чуть ежилась, точно ей было неприятно.
— Наверное, ты прав, и все дело в этих обидчивых подростках.
— А в чем же еще?
— Не знаю. Надеюсь, это простое совпадение…
Маркус взял жену за подбородок, заглянул ей в глаза…
— О чем ты? Какое совпадение? Неужели ты могла поверить в эти дурацкие рассказы?
Сессиль отстранила его руку.
— Кто угодно мог разрисовать и подкинуть нам этих кукол.
Страница
10 из 59
10 из 59
