Окна Воздушных Замков

И если хочешь тут продержаться, то должен платить! Хотя… тебя я раньше не видел, иначе запомнил бы, — схватив за подбородок, он внимательно осмотрел юношеское лицо, задержав взгляд на бледных дрожащих губах. Второй рукой он грубо прошелся по телу, по-хозяйски осматривая пояс брюк и карманы, оказавшиеся абсолютно пустыми. — Деньги клянчишь? Или воруешь? Что-то для уличного попрошайки у тебя слишком чистая кожа, а для проститутки тем более.

— Нет, отпусти!

Звук рвущейся ткани преградила довольная усмешка. Мужчина с силой дернул Луитера на себя, когда тот почти вырвался и попытался убежать.

— Похоже, сегодня мне повезло. Пошли, щенок, я найду тебе применение, — схватив его за волосы, он выволок его за собой из переулка.

Луитер силился вырваться, когда мужчина отпустил его волосы и взял за руку, но мог лишь безрезультатно просить о милости. Когда дома сменились полуразвалившимися и прогнившими бараками, мужчина уже нес его, закинув себе на плечо.

Зайдя в один из покосившихся сараев, незнакомец бросил юношу на низкий стол. Из дальней темной комнаты к ним подошла женщина, услышав мольбы Луитера о помощи.

— Смотри, что я нашел, — рукавом утирая со лба пот, обратился к ней мужчина.

— И зачем он нам? Разве что волосы можно остричь и продать… — женщина оценивающе осмотрела Луитера, запуская руку в его волосы.

— Не только. Его можно продать тому человеку, который каждую ночь стоит в порту.

— Да ну, тщедушный он слишком, такого не купят… хм… у него такое знакомое лицо, кажется, я его где-то раньше видела… — задумчиво протянула женщина, похлопав почти бессознательного Луитера по щеке, который шепотом не переставал просить пощады.

— Не мудри, ты вечно тут сидишь, а я каждый день хожу по улицам и то ни разу не видел его.

— Нет, я точно видела его… И я выхожу отсюда! В церковь… Ох! Точно! Там-то я его и видела! Он там служит! — воскликнула она, поворачиваясь к мужчине. — Церковная мышка, ха-ха… Поднимай его, навестим одно место, там за его невинное тело немало выложат.

— С чего ты взяла?

— Он же патер! Понимаешь?

— Ну… да…

— Вот! Там это точно оценят! Сейчас, говорят, в высшем свете любят, когда вместо девушки ублажает юноша, — довольно улыбаясь, женщина в предвкушении потерла руки.

Луитер лежал, краем возвращающегося сознания слыша незнакомые голоса и разговор, пытаясь собраться с последними силами. Но единственное, что он смог сделать, так это схватиться за выступавшую в столе доску, перед тем как мужчина вновь поднял его. И когда незнакомец дернул его на себя, заставляя отпустить доску, она вырвалась. Бездумно замахнувшись, Луитер ударил ей мужчину. Длинный гвоздь, торчавший из доски, удачно прошел между ребер и вонзился в сердце. Глухо вскрикнув, мужчина бросил Луитера на пол, судорожно хватаясь за край стола и оседая на пол. Он глотал воздух, стараясь что-то сказать подбежавшей к нему женщине.

Луитер привстал, опираясь перед собой руками. Увидев на полу тень, которая приближалась к нему, он неуклюже встал, а женщина ударила топором по полу, всего в паре дюймов от него.

— Ах ты! Я убью тебя… убью! — надрывно кричала она, стараясь вырвать из пола глубоко засевший топор.

Луитер не верил, что смог встать, и, увидев дверь, бросился к ней. Он бежал, умоляя себя продержаться еще чуть-чуть и не падать замертво от нехватки сил, но остановился, услышав позади себя истошный вопль. Женщина, побежавшая за ним, споткнулась и упала на спину, а выпавший из руки топор, взмывший вверх, упал ей на грудь, ломая ребра. Луитер тяжело дышал, но, так и не обернувшись, побежал дальше. Его передвижение замедлилось, когда под ногами оказалась холодная и мокрая трава. Не чувствуя себя, он медленно осел на колени, глядя перед собой пустым взглядом.

Утес. Темное небо у самого края неспокойного моря не пропускало ни одного луча уже почти севшего солнца, а высокие волны словно пытались взобраться по резкому обрыву. На противоположной стороне, среди скал, стоял маяк, разрезая своим светом мглу.

Обессиленно подавшись назад, Луитер ощутил чье-то присутствие за своей спиной. Холодные ладони легли на плечи, успокаивающе поглаживая.

— Твои мысли сейчас пахнут так неистово прекрасно. Ты измотан, слаб, разочарован и… зол? — одна рука поднялась по шее, отводя волосы и заправляя их за ухо. — Ты злишься на себя, на людей, на все… и сожалеешь. Ты убил человека… но они хотели убить тебя. Ничто не совершенно… за исключением грехов.

Эдвард, стоявший позади, склонился к Луитеру, шепча его же мысли ему на ухо, глубоко вдыхая запах души, познавшей убийство. Неимоверно тонкий аромат ласкал умение ощущать фибры чужой души.

— Это ты… это все ты… зачем я тебе? — опуская голову, прошептал Луитер, чувствуя, как раны на руках начали вновь кровоточить.