Западня

«Кто скажет, кто такой Суппилулиума II — получит зачет автоматом», — с садистской усмешкой говорил нам наш «историк», силясь убить в нас интерес к этому по-настоящему захватывающему предмету. В моем случае — тщетно.

История учебников и монографий — это труп истории, погребальный саван мертвеца. Подлинная История с большой буквы — это распутывание загадок, поиск новых источников, сизифова работа по их сопоставлению, выяснению противоречий между ними, поистине инквизиторский нюх на распознавание лжи, полуправды.

В этом смысле я занимался всегда подлинной Историей, живой историей, а не патологоанатомическим вскрытием трупа — никогда не писал и никогда не буду писать учебников и преподавать в школе собрание мертвых мифов и заблуждений. Музой для меня всегда была Её Величество Тайна, а работой — Таинство поиска Истины — единственной Дамы, которая не стесняется показаться перед всеми нагой.

Благо, обстоятельства совпали удачно. Весенняя сессия только что закончилась, работа по отчетностям также миновала. Наступила пора летних отпусков — особенно длинных у работников науки и преподавания. Будучи не обремененным семейными делами, как многие мои коллеги, я целиком погрузился в порученное мне дело.

Я посетил все доступные мне библиотеки и архивы столицы. Цель у меня была одна — выяснить значение таинственного символа, ценность которого после истории, рассказанной Николаевым, для меня несказанно возросла.

Сразу скажу, накопать удалось немногое. Оказалось, что ни в одной описанной религиозной традиции мира, этот символ не встречался.

Я не случайно заметил, описанной. Ибо многие древние, да и современные религии тоже, до сих пор не известны научному сообществу. Что касается древних, здесь я могу авторитетно заявить, что самая древняя религия мира, о которой мы можем только догадываться, и которую, возможно, исповедовали ещё неандертальцы, — религия Богини-Матери, распознаваемая по пузатым, почти безголовым фигуркам женщин с непропорционально большими грудями, до сих пор в деталях нам не известна. Что уж говорить о таинственном Стоунхендже — памятнике религии мегалитической протоцивилизации, остатки монументальных святилищ которой рассеяны по всему миру, о религии Хараппской или Критской цивилизаций, чей язык до сих пор не расшифрован? И уж тем более мало известно о религиях малых народностей, затерявшихся в непролазных джунглях Амазонки, Конго или Индонезии, откуда не каждый миссионер вернется живым, не то чтобы ученый-исследователь! Наши знания — это всего лишь маленький островок света посреди необъятного, поистине бескрайнего темного океана неведения.

Но то, что рисунок носил ярко выраженный религиозный характер — для меня, как специалиста в этой области, не было сомнений.

Я снова и снова детально рассматривал распечатку, изучая каждую черточку, каждый штрих.

Рисунок вписан в круг — это древний как мир религиозный символ мироздания. С этим все ясно.

Следующий элемент — тонкие волосяные линии, расположенные строго симметрично относительно друг друга, постепенно сужаются к центру круга, на манер спирали. Тонкость линий и навели меня на мысль о паутине, однако расположение внутри круга не совсем похоже на паутину. Во всяком случае, на обычную паутину. Ловчая сеть паука действительно словно по спирали постепенно сужается к центру, однако спираль — это только один из элементов. Главная, несущая конструкция, паучьей сети, осевые линии, на схеме не обозначены.

Это и навело меня на мысль о лабиринте, классическом Лабиринте Минотавра. Волосики-нити в этом смысле можно рассматривать как стены, если смотреть на конструкцию с высоты птичьего полета, которые с какой-то фатальной неизбежностью ведут жертву к центру, где сидит чудовище.

Само чудовище обозначено схематически — жирной черной каплей, от которой исходят восемь линий потолще. Это также навело меня на мысль о пауке. Но и тут не все так просто — линии «лапок» слишком прямые, не паучьи, скорее похожи на лучи звезды, и звезды — восьмиконечной.

Этот символ, так называемая октограмма, был мне, во всяком случае, знаком. В Древнем Шумере и Вавилоне, практически полностью заимствовавшем культуру таинственного народа «черноголовых», пришедших из ниоткуда и ушедших вникуда, этот символ назывался «звездой Иштар» — богини плодородия, неба, распри и войны. Интересно, что уже в средневековье его переняли христиане, усвоив Богородице, образ которой должен был заменить в сознании бывших язычников Небесную Царицу (титул Инанны-Иштар-библейской Астарты). Мрачный культ Иштар, чтимой на всем Древнем Ближнем Востоке, вызвал у меня кое-какие подозрения, но пока под ними не было достаточного основания.

Другой символический аспект — это паутина внутри круга. Во многих мифах Африки и древней Америки паук — творец или участник творения мира.