Добавить в моё избранное
162 мин, 10 сек 6056
Глаза Зебуба вытаращились, он ушёл в болото по самые ноздри, но тут же вновь поднялся и прогудел:
— Вот видишь? Не дают мне.
— Ты на мой вопрос ответь, о премудрый, на мой! — Директор крематория швырнул демону один за другим несколько кусков. — В каком году я накоплю миллион?
— В 90-м, — ответил Зебуб.
— А скажи, будет ли в СССР денежная реформа?
— Будет.
Директор швырнул ещё кусок.
— Когда? В каком году?
— В 91-м.
— Посоветуй, о великий, как мне сохранить нажитое тяжкими трудами!
— Доллары покупай, золото.
Амалия вынула из сумки последний кусок человечины.
— Спаси меня, великий Зебуб-Бааль! — зарыдав, она бросила его демону и опустилась на колени. — Это не жизнь, а кошмар! Чтобы жить, я должна убивать, убивать, убивать!… Представь, всего лишь сутки прошли с той минуты, как я обрела человеческую плоть, а уже по меньшей мере трижды была на волосок от гибели. Но даже не гибель страшит меня, а то, что после смерти я вернусь в склеп, к иссохшим костям, и буду мучиться, блуждать и тосковать, не находя покоя… Это ужас, ужас! Скажи мне, что делать? Как узнать заклинание, которое позволит мне жить и умереть как все люди, навеки успокоившись не только телом, но и душой!
— Помоги несчастной женщине, Зебуб, — вторила ей ведьма. — Ведь не даром о тебе идёт молва, что ты знаешь всё на свете.
Демон чавкал и поводил зрачками по сторонам.
— Нужное тебе заклинание было записано в старинной арабской рукописи, но она сгорела тридцать лет назад, — ответил он.
По его макушке снова хлестнула молния, и он по самые глаза ушёл в жижу.
— Не дают мне говорить об этом, — пробулькал он из болота. — Действует проклятье.
— О, горе мне, — простонала вампирша.
— Тогда на мой вопрос ответь, о Зебуб! — Директор крематория швырнул новый кусок. — Разрешат ли мне свободно заниматься коммерцией?
— Разрешат.
— В каком году, о мудрейший?
— В 91-м.
— Частную собственность введут?
— Введут.
— О радость! — Толстяк бросил демону сразу два куска. — А будет у меня второй миллион?
— Будет.
— Когда? В каком году?
— В 92-м.
Амалия завопила ещё громче, перекрывая голос директора:
— Так что же, о великий, не поможешь мне? Я принесла тебе такого упитанного мальчика!…
— Слушай внимательно, — сказал демон, полностью высунув рот из болота. — Незадолго до пожара рукопись прочёл один учёный. Его чудесная память хранит всё, что он когда-либо прочёл в своей жизни.
— Он и заклинание из той рукописи помнит?
— Помнит, хоть он и прочёл его тридцать лет назад и только один раз.
— Великий, прими ещё кусочек! — заголосил что было мочи толстяк и швырнул самый крупный кусок. — А третий миллион у меня будет?
— Будет.
— Когда?
— В 92-м.
— Ну, а десять миллионов?
— Будет.
— Когда, когда, о великий?
— В 92-м.
— А потом? Что потом будет? Я умру миллионером на собственной вилле во Франции, да?
— Нет.
— А где же?
— Здесь, в этой стране.
— Как это случится? Когда? Скажи конкретно, чтоб я знал!
— В 94-м бандиты тебя в асфальт закатают заживо.
— Что? — Толстяк от неожиданности едва не упал с кочки.
Шепочиха толкнула Амалию под локоть:
— Спрашивай, спрашивай, пока ещё он не забыл вкус принесённого тобой мяса!
— О Зебуб-Бааль, — закричала Амалия, — как зовут этого удивительного учёного? Где его найти?
— Он живёт на северо-западе отсюда, в трёх днях пути.
— Ты спрашиваешь ерунду, — брызжа слюной, заорал на Амалию толстяк. — У меня вопрос жизни и смерти!
— Это у меня вопрос жизни и смерти!
Толстяк начал вытаскивать из сумки куски и кидать голове. Демон ловил их языком, чавкал и морщился:
— Фу, гнильё.
— Скажи мне, о Зебуб, кто будет править страной через десять лет? — кричал толстяк. — Горбачёв?
В ответ демон издал нечто неразборчивое, как будто икнул: «Йеее»….
— Кто? Не слышу!
— Не нравится ему твоё мясо, потому он говорить с тобой не хочет, — раздражённо сказала Шепочиха.
— Вот видишь? Не дают мне.
— Ты на мой вопрос ответь, о премудрый, на мой! — Директор крематория швырнул демону один за другим несколько кусков. — В каком году я накоплю миллион?
— В 90-м, — ответил Зебуб.
— А скажи, будет ли в СССР денежная реформа?
— Будет.
Директор швырнул ещё кусок.
— Когда? В каком году?
— В 91-м.
— Посоветуй, о великий, как мне сохранить нажитое тяжкими трудами!
— Доллары покупай, золото.
Амалия вынула из сумки последний кусок человечины.
— Спаси меня, великий Зебуб-Бааль! — зарыдав, она бросила его демону и опустилась на колени. — Это не жизнь, а кошмар! Чтобы жить, я должна убивать, убивать, убивать!… Представь, всего лишь сутки прошли с той минуты, как я обрела человеческую плоть, а уже по меньшей мере трижды была на волосок от гибели. Но даже не гибель страшит меня, а то, что после смерти я вернусь в склеп, к иссохшим костям, и буду мучиться, блуждать и тосковать, не находя покоя… Это ужас, ужас! Скажи мне, что делать? Как узнать заклинание, которое позволит мне жить и умереть как все люди, навеки успокоившись не только телом, но и душой!
— Помоги несчастной женщине, Зебуб, — вторила ей ведьма. — Ведь не даром о тебе идёт молва, что ты знаешь всё на свете.
Демон чавкал и поводил зрачками по сторонам.
— Нужное тебе заклинание было записано в старинной арабской рукописи, но она сгорела тридцать лет назад, — ответил он.
По его макушке снова хлестнула молния, и он по самые глаза ушёл в жижу.
— Не дают мне говорить об этом, — пробулькал он из болота. — Действует проклятье.
— О, горе мне, — простонала вампирша.
— Тогда на мой вопрос ответь, о Зебуб! — Директор крематория швырнул новый кусок. — Разрешат ли мне свободно заниматься коммерцией?
— Разрешат.
— В каком году, о мудрейший?
— В 91-м.
— Частную собственность введут?
— Введут.
— О радость! — Толстяк бросил демону сразу два куска. — А будет у меня второй миллион?
— Будет.
— Когда? В каком году?
— В 92-м.
Амалия завопила ещё громче, перекрывая голос директора:
— Так что же, о великий, не поможешь мне? Я принесла тебе такого упитанного мальчика!…
— Слушай внимательно, — сказал демон, полностью высунув рот из болота. — Незадолго до пожара рукопись прочёл один учёный. Его чудесная память хранит всё, что он когда-либо прочёл в своей жизни.
— Он и заклинание из той рукописи помнит?
— Помнит, хоть он и прочёл его тридцать лет назад и только один раз.
— Великий, прими ещё кусочек! — заголосил что было мочи толстяк и швырнул самый крупный кусок. — А третий миллион у меня будет?
— Будет.
— Когда?
— В 92-м.
— Ну, а десять миллионов?
— Будет.
— Когда, когда, о великий?
— В 92-м.
— А потом? Что потом будет? Я умру миллионером на собственной вилле во Франции, да?
— Нет.
— А где же?
— Здесь, в этой стране.
— Как это случится? Когда? Скажи конкретно, чтоб я знал!
— В 94-м бандиты тебя в асфальт закатают заживо.
— Что? — Толстяк от неожиданности едва не упал с кочки.
Шепочиха толкнула Амалию под локоть:
— Спрашивай, спрашивай, пока ещё он не забыл вкус принесённого тобой мяса!
— О Зебуб-Бааль, — закричала Амалия, — как зовут этого удивительного учёного? Где его найти?
— Он живёт на северо-западе отсюда, в трёх днях пути.
— Ты спрашиваешь ерунду, — брызжа слюной, заорал на Амалию толстяк. — У меня вопрос жизни и смерти!
— Это у меня вопрос жизни и смерти!
Толстяк начал вытаскивать из сумки куски и кидать голове. Демон ловил их языком, чавкал и морщился:
— Фу, гнильё.
— Скажи мне, о Зебуб, кто будет править страной через десять лет? — кричал толстяк. — Горбачёв?
В ответ демон издал нечто неразборчивое, как будто икнул: «Йеее»….
— Кто? Не слышу!
— Не нравится ему твоё мясо, потому он говорить с тобой не хочет, — раздражённо сказала Шепочиха.
Страница
22 из 51
22 из 51
