Лес

Это был настоящий коньяк. Алексей, попробовавший за свою жизнь не мало сортов различных коньяков, вплоть до коллекционных, почувствовал это сразу. Таких коньяков он не пил никогда. Он не был особым ценителем благородного напитка, но в силу специфики своей работы, ему часто приходилась пробовать коньяки из разных партий, прежде чем их подадут на разлив. Ощущалась сила, вложенная в этот напиток, ощущался его душистый аромат, и если вино не произвело на него особого впечатления, то этот коньяк его просто потряс! Он даже хотел перелить оставшийся в кружке напиток во флягу или в какую-нибудь пустую бутылку, чтобы насладиться этим прекрасным коньяком дома, не спеша потягивая хорошую сигару, дополняющую вкусовой букет. Но Малыш остановил его:

— Пей, друг, не спеши. Там этого добра… всем хватит, по ящичку с собой прихватим!

Он говорил медленно, не торопясь, растягивая слова, словно бы подчёркивая этой неторопливостью всю обстоятельность и фундаментальность сказанных им слов. Казалось, что перед ним сидит не просто поисковик, который полжизни провёл в заваленных трухлявыми деревьями лесах, а какой-то очень важный для мира человек, от которого зависит нечто большее, чем могут себе представить обычные люди.

«Прочувствовал!» — подумалось Алексею, ещё раз оглядевшему Малыша.

— Сколько за него может дать Виталий? — спросил Малыш Мороза.

— Не знаю, — ответил тот, — Но думаю, достаточно для того, чтобы окупить все поисковые расходы на пару десятков лет вперёд!

— Что завтра будем делать? — спросил Алексей.

— Можно вытащить пару ящиков с коньяком, и отнести их к машине. Затем продолжить наши исследования — кто знает, может там есть ещё что-нибудь интересное!

— Шнапс тоже нужно забрать! — сказал Малыш. — И вино.

— Не поместиться, друг! — ответил Мороз. — Если только высадить одного из нас — тебя например.

Малыш ни чего не ответил.

— Мы вернёмся позже, на Газели, — стал серьёзным Мороз, — Будем перетаскивать ящики к «Уазу», затем на нём уже транспортировать спиртное до самой Газели, которая тут не проедет. За день сделаем, думаю!

— Нужно «прозондировать» пол на складе! — сказал Степан. — Кто его знает, что там может быть под водой, на полу?

— Верно, наверняка что-то выпадало из карманов, пока грузили эти коробки, да и так, мало ли кто что мог там обронить?

— Как думайте, — сказал Малыш, — В соседних залах тоже продовольствие?

— Скорее всего, — ответил Степан, — Вообще надо было изучить историю, для какого полка предназначалось это хранилище, в какие года возведено, когда введено в эксплуатацию. Может быть, что в соседних складах покоится на полках и форма, оружие, боеприпасы, медикаменты, техника. Такой вариант возможен. Если этот склад был сделан на случай окружения немецких войск — то всё будет именно так.

— Фураж, одним словом, там имеется! — пьяно усмехнулся Малыш.

— Смотря что называть фуражом; — неопределённо сказал Степан.

— Что? — удивился Малыш. — Обмундирование, продовольствие, и прочее хозяйство, которое повседневно используется солдатами.

— Фураж — не от слова «фуражка», а от слова «фура» — тяжёлая гужевая повозка, — пояснил Степан, цедя коньяк из закопченной кружки, — Фураж это лошадиные харчи, если быть точным. Издревле. Так что, связывая это слово с военнослужащими, ты приравниваешь солдат к скоту.

— Степаныч, ты мужик правильный, и много знаешь, но ты не прав! — не согласился Малыш.

— Странно, как его ещё никто не нашёл? — спросил непонятно у кого Мороз.

— Почему никто? — легко перешёл на другую тему Малыш. — А те парни, что за рекой? Думаешь, они по грибы сюда пришли? Как бы ни так! Если они тут, то их целью может быть только этот склад — это сто процентов! Кроме него в этом квадрате ничего интересного нет!

— Факт! — согласился Степан.

Они готовились ко сну, как вдруг услышали песню, доносящуюся из-за реки. Это была та же песня, что они слышали вчера.

— От фашисты! — возмущённо воскликнул Мороз.

— Давай нашу, «Катюшу»? — предложил Малыш.

— Ребят, ну его на фиг, пусть себе поют! — вмешался Степан. — Нам то что?

— Нет, эти козлы меня достали, надо им ответить! Это они для нас поют — знают, падлы, что мы здесь!

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой.

Выходила на берег Катюша,

На высокий берег на крутой.

Эхо слов песни разносилось по окрестностям тёмного леса. Голоса на той стороне притихли. Ребята пели во весь голос, присоединился Степан, и чуть позже, заразившись единым порывом, подпевал Алексей.

Выходила, песню заводила

Про степного сизого орла,

Про того, которого любила,

Про того, чьи письма берегла.

Ой, ты, песня, песенка девичья,

Ты лети за ясным солнцем вслед

И бойцу на дальнем пограничье

От Катюши передай привет.