Лес

Но вот только заниматься этим — «нет времени», или «это безнравственно», и ещё сотня подобных «или». А на самом деле просто «впадлу». Боятся, что ума не хватит, бояться, что посадят, бояться, что осудят соседи. Поучается порочный круг собственных страхов и сомнений. Это тоже, что если б, представь — вот лес, по нему бегают толстые кабаны. Много кабанов, но все знают, что через полвека кабаны пропадут — погибнут из-за особенностей климата, вымрут. И население разделится на две категории: первые — это те, кто пойдёт в лес, и пристрелит парочку, накормив их мясом своих детей. А вторые — это те, кто будет «точить лясы», дети будут изнывать от голода, но у людей из второй группы будет глубокая мораль, не дающая им право убивать зверей! Да ты выдай им ружья, они всё равно не смогут подстрелить ни одного кабана. Им проще ничего не делать, и осуждать других — тех, кто может и хочет что-то менять в этом мире!

— Несправедливо, вообще-то получается! — заключил Алексей.

— Да это ещё цветочки. Я могу тебе рассказать случай, когда у родной деревни одного из наших «коллег» было найдено немецкое кладбище, в лесу. Раскопанное. Кладбищем как назло заинтересовались немцы и, узнав об акте вандализма, или мародёрства, наши власти решили найти виноватого. Местные односельчане парня, все как один ткнули на него пальцем: «это он, он копает, он трупы немецкие доставал!» Парень был мировой, и мы бросили клич по нашей поисковой братве. Скинулись деньгами. Наняли московского детектива, официального, работающего вплотную с органами, и имеющего хорошие повязки. Он сразу сказал: «если парень окажется виноват, я ничего для него не смогу сделать». Но деньги за свою работу этот детектив получал не зря…

Удалось установить, как позже было написано в милицейском протоколе, что акт вандализма был совершён группой лиц, проживающих непосредственно в этой деревне. Металл — золотые зубы, вырванные ржавыми пассатижами из челюстей, награды, всё, даже пуговицы, удалось разыскать. Половина «добра» была распродана местным барыгам, которых удалось задержать, и которые показали на тех, кто приносил им трофеи. Цепочка распускалась. У этих «лиц», при обыске сотрудниками милиции в домах, были найдены трофеи, которые «загребущие ручки» решили приберечь до лучших времён. Это были медали, пуговицы, личное оружие, патроны, и даже полуистлевшие документы. Немцы часто хоронили своих солдат по форме, с наградами и при оружии. Местные считали: кто-то им сказал, что немцы скупают документы своих солдат за огромные деньги! Миллионерами им захотелось стать, чтоб и дальше по жизни ничего не делать! Под суд попало около двадцати человек. Через неделю дом поисковика спалили «доброжелатели». Жёны мужей, расхитителей кладбища, проклинали его за то, что он сам не сел в тюрьму вместо их мужчин, не совершивших ничего дурного, а лишь решивших немного заработать. Парень продал участок, и переехал в город. Мужам, половине из них, выписали условку, те из них, кто уже сидел на «условняке», были отправлены на зону, от года до трёх им дали. А пацана хотели упрятать аж на восемь лет! Ты прикинь!

— Хорошо, что виновные были найдены, и получили по заслугам! — сказал Алексей.

— Нет, тёзка. Виновные — оглянись, они вокруг! Те, кто громче всех кричит «грабят» — и есть самые главные воры. Вся Россия виновна в своём наплевательстве на честь и доблесть своих братьев, в своём безразличии. Но, народные массы — это и есть страна, поэтому проще назначить крайних, на которых и обрушить народный гнев, скопленный в людских душах за полсотни лет. Гнев и злость, за несправедливость, за низкие зарплаты и дешевую водку, за погибших в современных военных конфликтах детей, за отбывающих наказания в тюрьмах мужей. Народ наш обозлён ещё с давних пор, с тех самых, когда его, народ, «околпачил» Ленин, навесив на уши лапшу. Люди тогда сами же уничтожили своё достояние и свою гордость — захотелось лучшей жизни — получили траву на обед и на ужин, а вместо завтрака — плеть командира, бывшего пьяницы и развратника, в образе Шарикова. И мы с тобой такие — же. Вот тебе сейчас скажут: давайте-ка отберём всё золото у олигархов и богачей, и раздадим его людям, более достойным — вам, народ! По сносим церкви — ведь попы хорошо живут, и нам надо их за это ненавидеть! Вот вам винтовка, вот вам патроны, вот вам богачи: Огонь! И мы с тобой спустим крючок, потому, что по природе своей доверчив наш брат, Русский мужик. Доверчив и жаден до халявы, не устраивает нас жизнь, плохо живётся нам, так одним нажатием на курок можно всё изменить! Вот только среди тех, кто будет убит нашими пулями, будут и люди правильные, и заработавшие свои деньги честно. Не все, но много. И вместо богатств и вольготной жизни нам к носу поднесут кукиш, и травку на обед, и плеть на завтрак: «работай, падла, а жратву себе на поле нарвешь! — будет погонять нас очередной Шариков». Ведь Шариковых в нашей стране больше, чем Преображенских, один к сотне, если не к тысячи.