Безмолвный холм

Кубической, и с абсолютно ровными стенами. На каждой из них было нарисовано стилизованное изображение человеческого лица с горящими угольками глаз. Холодно… Всё это уж больно напоминало какой-то неведомый склеп.

— Что происходит?! — заорал Джеймс в пустоту, но лишь слабое эхо было ему ответом. Эхо и шуршание сквозняка, обдувающего истлевшие стены…

Джеймс зашагал вперёд, минуя ещё одну комнату. Воздух резко потеплел. Но в следующий миг он совершенно забыл об этом…

Глава вторая: «Оскал прошлого»

Комната была разделена решеткой на две части. Очередная тюремная камера. За преградой стояла кровать, посередине — стул, а на нем …

… совершенно здоровая и живая, Мария пристально смотрела на Джеймса и улыбалась. Когда мужчина отошел от первого потрясения, то подбежал к решётке:

— Мария! Ты жива! Я… Я думал… что тот монстр убил тебя!

Девушка, казалось, его не слушала. Джеймс немного успокоился и присел на стул, стоящий неподалеку от решетки с его стороны.

— Этот монстр, он… проткнул тебя насквозь своим копьём! Там было столько крови!

Мария подалась вперед, отчего ее глаза на мгновение превратились в чёрные провалы:

— Джеймс, дорогой, все в порядке?

— Когда мы бежали к лифту, в больнице, ты не успела и тот палач… — он замолк, поразившись теплоте и отстраненности ее взгляда.

— После того, как мы расстались в том длинном коридоре? — она кивнула и вежливо спросила. — Ты путаешь меня с кем-то?

Мягкая, чуть дразнящая улыбка не сходила с ее лица. Джеймс шумно выдохнул:

— Неужели ты ничего не помнишь?

— Я — нет. А вот ты всегда был забывчивым, — Мария приглушенно рассмеялась. — Помнишь время, проведенное в отеле?

Джеймс с нарастающим чувством тревоги смотрел в ее бездонные глаза:

— … Мария?

— Ты сказал, что забрал всё. Но ты забыл ту кассету, которую мы записали… — она отвернулась и задумчиво прошептала. — Замечательно, если бы она все еще была там.

— Как ты… узнала об этом? Ты ведь не Мэри?

Мария резко посмотрела на него и презрительно бросила:

— Я не твоя Мэри.

— Значит, ты… Мария?

— Именно. Я такая, какой ты хочешь меня видеть, — она легко откинулась на спинку стула и вызывающе посмотрела на него.

Джеймс внезапно почувствовал отвращение к этой тонкой игре. Пора её заканчивать:

— Все, что я хочу от тебя, это ответ!

Мария вздохнула и тоже поднялась:

— Не важно, кто я… Я здесь для тебя, Джеймс, — томно произнесла девушка, просунув руку сквозь прутья решетки. Она нежно провела тонкими пальцами по щеке оторопевшего Джеймса и тихо добавила:

— Видишь? Я настоящая…

Джеймс сглотнул:

— Я не понимаю, я… запутался.

Мария отвернулась. Затем не спеша прошла к больничной койке и села на нее. Оглядев комнату, она вновь вернулась взглядом к Джеймсу и проникновенно, чуть растягивая слова, сказала:

— Джеймс… Иди и забери меня отсюда.

— Я скоро буду…

***

Мысли проносились в голове, как опавшие листья, гонимые злыми осенними ветрами. Вопросы, бесконечный океан вопросов — не имеющих ответа, безликих, холодных, обжигающих и удивительно чужих. Мария! Кто она? Мэри…? Но ведь этого не может…

«Ты прав. Этого просто не может быть».

Кассета… Воспоминания размытым пятном брезжили где-то в глубине подсознания.

Мэри обворожительно улыбнулась и неуверенной «сонной» походкой прошла мимо огромного окна, через которое в комнату лился ослепительный солнечный свет. Чуть дальше искрилось озеро, щедро поливающее одинокий отель отражёнными лучами…

— Ты снова снимаешь меня? — спросила Мэри, глядя в объектив. — Да брось, — добавила она с улыбкой.

Упав в кресло перед окном и, проведя пальцами по подбородку, тихо проговорила:

— Я не знаю почему, но… мне нравится здесь. Так умиротворенно… Знаешь, что я решила? — Мэри обернулась к нему и продолжила. — Пусть этот город будет нашим «особым местом».

Она перевела взгляд на озеро за окном:

— И мне кажется, я начинаю понимать почему… Как жаль, что надо уезжать, — девушка поднялась с кресла и посмотрела прямо на Джеймса, глядя, казалось, ему прямиком в глаза, минуя систему линз и сам объектив камеры.

— Пообещай, Джеймс. Пообещай, что когда-нибудь… ты снова возьмёшь меня сюда. Пообещай, даже если это будут просто слова, — сухой кашель не дал ей закончить фразы. Изображение на плёнке скользнуло вниз и потеряло резкость…

Откуда Мария может знать об этом? Об этом было известно только им двоим. И теперь — только ему.

Пора идти…

«Быть может… Прекрати думать об этом. Прекрати!»

Но он думал.