Путешествие в Ад

За окнами уже совсем стемнело, близилась ночь. А небо по-прежнему было завешено тучами, и по-прежнему шелестел, иногда бабахая крупными каплями по подоконнику, дождь. Форточка была приоткрыта, и вздрагивала в порывах осеннего ветра. Но всё равно Альфреду было жарко — горячая кровь бабахала в висках, и иногда он проводил ладонью по горлу, словно бы желая открыть дополнительный клапан для дыхания. Он боялся, что может заболеть, так как отправляться с высокой температурой в преисподнюю, где и так пекло, ему вовсе не хотелось.

Взяв очередной том с окованной старым железом обложкой, и перелистывая её ветхие, готовые развалиться страницы, уставший Альфред думал уже не о вратах ада, а о Елене.

Как же это приятно, что есть живая душа, которая думает, заботиться о нём. Как же хорошо, что есть человек, пусть и более слабый физически, но на которого можно положиться.

Вильгельм думал: «Что там говорил этот похожий на гнома Вильгельм? Чтобы мы, молодые, сыграли свадебку. Значит, любовь?… Елена меня любит, ну а я её? Конечно, люблю. Иначе почему же я так привязан к ней? Почему так сразу, ещё ничего не вспомнив в этом мире, почувствовал, что она очень дорога, очень нужна мне. Конечно, люблю»…

И тут из ветхого фолианта выпал лист, исписанный красными чернилами. Почерк был знакомым. Писал его создатель:

«Зачем я оставляю эту запись? Есть ли у меня уверенность, что её никогда не прочтёт Елена? Да, я почти уверен, что не прочтёт — ведь я не завещаю ей эту библиотеку. Из родственников у меня остался только двоюродный дядя. Вот ему, скорее всего, и достанутся эти древние труды. Но он никогда не был книгочеем; даже новомодные бестселлеры не мог осилить, ни то что эти древние, никому не нужные светочи. Так что, скорее всего, книги эти пойдут на аукцион, или, что ещё вероятнее, — будут выброшены на свалку.

Но, конечно же, не надеясь и не желая, чтобы её прочла Елена, оставляю эту запись потомкам как исповедь, или, что самое вероятное, для своего двойника Альфреда.

Да, да — именно для тебя Альфред оставляю. Ведь, зная твой-свой характер, предсказываю, что разгребёшь ты все эти груды забытых людьми мудрых и глупых рукописей.

Думаю, что мою исповедь к мудрым не относится. Хотя определенный расчёт в ней есть.

Итак, ты уже встретился с Еленой, и, хотя ничего особого не сделал, и даже вёл себя довольно-таки глупо, она готова следовать за тобой куда угодно. Даже в ад. Она безумно влюблена в меня (то бишь в тебя). Это жертвенная, красивая, чистая любовь, достойная увековечения в романах.

Может, ты уже ищешь в своём сердце любовь к ней? Напрасно. Не найдёшь. Ты можешь шептать или кричать, что влюблён в неё, но всё это будет неискренностью, более того — это будет наглой ложью и перед ней и перед самим тобой.

Ведь я не любил её. Не можешь любить её и ты, ведь ты — это я. Зачем же тогда я познакомился с ней (а инициатором знакомства и развития отношений всё же был именно я)? Зачем проводил часы, ведя романтические беседы, и в конце-концов так привязал её к себе, что я-ты — для самый дорогой человек?

Скажи-ка, Альфред, а ты уже познакомился с её милой кошкой Баронессой? Наверняка познакомился, и коготки её рассмотрел… Милое, пушистое создание, правда? А уж коготки её — что надо. Только такими коготками и можно врата ада открыть.

И вот тебе такое откровение: Елена мне-тебе не нужна была, а нужна — кошка Баронесса!

Прежде всего, откуда я-ты узнал про эту кошку?

Ища путь в ад, к Цели, нашёл рукопись (немало, кстати, времени потратил на её расшифровку). В рукописи говориться, что ключиком могут послужить кошачьи когти, над которыми будет проведён соответствующий ритуал. Но обычная кошка здесь не поможет. Нужна особая кошка, родившаяся ровно в полночь; и именно в то мгновенье, когда, по преданью, над Землей пролетает ангел. Уж не знаю, какой там ангел пролетает, во всяком случае, я его ни разу не видел. Но далее в рукописи говорится, что на родившуюся в такое мгновенье кошку падает одно из невидимых перьев этого самого ангела, и появляется в этой кошке магическая сила, которую сама кошка использовать не может, но которой может воспользоваться сторонний человек, если, конечно, он знает что делать, и сможет найти такую кошку.

В той же рукописи говорилось и то, как сделать приборчик для поиска кошки. Приборчик, кстати, весьма похож на компас, только вместо стрелки в нём моя-твоя кровь.

Мне-тебе несказанно повезло (или же это какой-то знак свыше), и эта редчайшая кошка отыскалась в том городе, где ты-я жил.

Конечно, легче всего было бы кошку как-нибудь выманить из квартиры и похитить. Но в той же рукописи сказано, что для того, чтобы ритуал превращения когтей в ключи удался, необходимо, чтобы владелец/владелица кошка всем сердцем влюбился/влюбилась в меня. И чтобы это была искренняя, чистая любовь и прочее, и прочее.