Путешествие в Ад

Здесь, конечно, у меня-тебя сразу множество вопросов. Например, что, если владелец кошки одного пола с искателем, как тут добиваться любви? Я-ты бы, наверное, при всём желании не смог. А если кошка вообще дикая. У кого тогда любви добиваться? У бога что ли? Так он, по религии, вроде бы и так всех нас любит. А если, на самом деле, не любит, а ненавидит?… Впрочем, это я от темы отвлёкся.

В моём-твоём случае, всё вышло очень удачно. Владелица кошки оказалась премилой и на редкость романтичной особой, которой страсть как не хватало такого загадочного и чуточку (а может и не чуточку) ненормального типа как некто Альфред. Неумелое, глупое обольщение прошло более чем успешно, и вот после ряда подготовительных действий кошка Баронесса была выманена из дома Елены. (Если хочешь знать — при помощи миски с ароматной рыбой, поставленной под её окнами).

Впрочем, я выманивание и превращение дело прошлого для тебя, и будущее — для меня. Сейчас, через несколько минут отправляюсь к её дому. Рыба уже готова…

Ну что ещё добавить после этих искренних словоизлияний? Тебе интересно, где врата в ад. Предвижу, с каким трепетом читаешь. Ждёшь, объясню ли я тебе. Помнишь первое моё письмо, на столе найденное?

Живи на Земле мой двойник. Постарайся оставить хорошую память обо мне. Постарайся полюбить Елену. Хотя так странно, что я тебя об этом прошу. Ведь ты на это не способен.

В общем. Очень тебя прошу. Ты сам знаешь о чём».

— Альфред, так ты идёшь есть? Я приготовила рыбу с картошкой. Ещё есть апельсиновый сок. Вон Баронесса одобрила мои кулинарные опыты! — крикнула с кухни Елена.

— Да. Сейчас. Иду, — проговорил Альфред, и быстро поместил лист обратно в фолиант.

Но, подумав, вытащил его обратно, и быстро разорвал на мелкие клочки. Эти клочки он выбросил в форточку.

После этого мрачный, бледный, прошёл на кухню. На Елену ему было взглянуть, хотелось плакать.

— Ну что — совсем плохо? — вздохнула Елена. — Ничего не нашёл?…

— Похоже, Альфред, то есть я, хоть и хочет, чтобы я его из ада вытащил, а место, где врата находятся, не указывает…

Елена поставила перед ним тарелку с весьма аппетитным блюдом, но на еду Альфред, несмотря на то, что он с самого утра ничего не ел, просто не мог смотреть.

— Ладно, мы вместе обязательно что-нибудь придумаем, — попыталась утешить его Елена.

Альфред поковырял вилкой в рыбном блюде, и сказал:

— Елена, тебе лучше домой идти.

— Почему? А вдруг именно в эту ночь тебе будет откровение, и откроется дорога… сам знаешь куда…

— Елена, лучше тебе со мной не связываться. Я не достоин этого.

— Да что такое говоришь? Признавайся, что на тебя нашло? Ты ведь любишь меня, правда?

Был порыв — сказать ей правду, но Альфред не смог; и тут же проклял себя, и подумал, что за такую вот трусость и слабость ему как раз самое место в аду. И как он смеет обманывать эту замечательную девушку?…

Так он сидел, недвижимый, напряжённый, похожий на статую. Вдруг Елена воскликнула:

— Ой, в окно кто-то стучит.

— Что?

— Говорю, в окно кто-то стучится, а кто — не видно, на улице — темень. Ближайшие фонари не работают…

— Кто может стучать, если я живу на четвёртом этаже?… Впрочем, сейчас узнаем.

И Альфред направился к окну. Елена попыталась остановить его:

— А что если это оттуда… Ну ты понимаешь, откуда.

— Понимаю. Но если это оттуда, то какое-то стекло им не помеха. Лучше уж сам открою. Посмотрим, что мне скажут эти рогатые гости. А ты, Елена, лучше бы всё-таки шла домой, и попыталась забыть про меня.

— Не говори глупостей.

Тогда Альфред распахнул форточку. Ворвался порыв холодного воздуха, а вместе с ним — ворох мокрых обрывков бумаги, которые плюхнулись на стол. Альфред закрыл форточку, склонился над обрывками и узнал их — это были остатки его послания, где он писал о своём истинном отношении к Елене. Он заметил, что куски ползут друг к другу, скрепляются. Он не пытался их остановить, думал: «Что ж. Пусть она наконец-то узнает правду, и проклянёт меня. Тогда я точно окажусь в аду, и никаких ворот мне не понадобиться. Ну и замечательно. Так мне и надо»…

— Чудеса продолжаются! — проговорила Елена бодрым голосом и ободряюще улыбнулась Альфреду. Тот поперхнулся.

И вот все куски соединились. Но буквы продолжали двигаться! Буквы стали жидкими, закипели, налились кровью, и сцепились, яростно жаля друг друга.

Буквы боролись, стенали. Вот слились в демоническую физиономию, но физиономия распалась — и начал проступать новый рисунок.

И Елена, которая теперь уже вполне прониклась этой историей, и верила всему, произнесла:

— Это Альфред из ада шлёт нам послание. Видишь, его пытаются остановить, он очень страдает, но всё же его воля сильна.