Путешествие в Ад

Там лежали тёмно-сиреневые, полупрозрачные яйца. Высотой они были примерно в полтора метра. Внутри некоторых яиц плавали похожие на рогатых червей зародыши, а в некоторых — эти зародыши ещё только начинали появляться.

— Ну на что тут смотреть? — устало вздохнула Елена. — Я уже на столько всего уже насмотрелась… Теперь вот ещё и эти яйца…

— Подожди! — воскликнула голова Альфреда. — Ты посмотри — одно яйцо расколото.

— Тем хуже. Значит надо быть осторожной вдвойне, чтобы не натолкнуться на того, кто вылупился.

— В том то и дело, что никто не вылупился. Если ты внимательнее приглядишься, то заметишь, что от этого яйца в сторону огненного моря идут следы. Человеческие следы. А ещё точнее — следы Адольфа, завладевшего моим телом. Из этого я делаю вывод, что этот негодяй разбил яйцо и вымазался содержащейся в ней слизью для того, чтобы не поджариться…

— Действительно, — согласилась Елена. — Что ж, как я понимаю, и нам предстоит измазаться в этой гадости. Ну что ж поделаешь? Я думаю, что это ещё не самое страшное, что нам предстоит…

И она спустилась в эту выемку. Новое яйцо не стала раскалывать, но, прижав одной рукой голову Альфреда к своей груди, вторую руку в тёмно-сиреневую слизь, которая ещё наполовину заполняла уже расколотое Адольфом яйцо.

Вздрогнула и сказала:

— У-ух, холодная какая!

— Как раз то, что нужно, — обрадовался Альфред. — Только поторопись, Елена. Похититель мог уже далеко уйти, а я бы не хотел, чтобы он угодил с моим телом в какую-нибудь передрягу. Нет, нет — тело он мне отдаст в целости и сохранности.

Елена, осторожно уложив голову Альфреда на камень, начала вымазывать её слизью.

— Старайся! Ничего не пропускай! — наставлял он её, отплёвывая пренеприятные тёмно-сиреневые сгустки, которые попадали ему на губы. — Сдаётся, что у берега, такой жар, что мы без этой гадости превратимся в шашлык…

Наконец он весь оказался вымазанным. Только глаза оказались не замазанными, что весьма волновало Альфреда. Однако через несколько минут слизь достаточно прогрелась и начала выделять какое-то вещество, которое в виде прохладной дымки окружило и его голову и его глаза, послужило надёжной защитой.

Следующей была очередь Баронессы. Елена сняла кошку с плеча, и вымазала её от носа, до кончика хвоста. Баронесса продолжала сохранять поистине буддийское спокойствие и безразличие к происходящему. По окончании же этой операции, Баронесса ужалась раза в два, и чем-то напоминала мокрую левретку, а не роскошную пушистую котяру.

Начала намазывать себя и Елена. На это ушло немало времени. Она тоже старалась ничего не пропустить, и то снимала, то одевала те грязные ошмётки, в которые превратилась её одежда.

Видно, тем червякам, которые уже почти созрели, очень хотелось до неё добраться, и они белись в своих яйцах — пытались их пробить, отчего стенки опасно выгибались, но пока что им не удавалось вырваться.

Наконец и Елена завершила этот процесс. Теперь она весьма напоминала одного из обитателей ада, бесформенного и уродливого, и неопределённого пола. Она сказала:

— Хорошо, что здесь нет зеркал. А то бы ещё увидела себя…

Она подхватила Альфреда, и поспешно пошла по следам Адольфа туда, где вздымались раскалённые валы, к огненному морю.

— Тише… Постарайся идти тише… Видишь, песок здесь разрыт… И это было совсем недавно… Похититель где-то поблизости…

Они уже не меньше часа брели вдоль берега. В нескольких метрах от них с яростным воем впивались в раскалённую добела твердь лавовые волны. Вновь и вновь эта твердь сотрясалась, а в воздухе кружили каскады жирных, никак не желающих меркнуть искр.

Иногда из неистовствующей огненной стихии вырывались, росчерками разрезая дымчатый воздух багровые молнии.

Там, где шагала Елена, поверхность была покрыта красноватыми, острыми камешками, которые иногда вспыхивали, подпрыгивали и испускали из себя облачка зеленоватого пара, от которого не могла защитить даже окружавшая людей слизь — в глазах у них перчило, Альфред чихал, а Елена ещё и кашляла.

Но всё же самые громкие звуки, которые они издавали, был скрип. Та слизь, которой они себя намазали, теперь ссохлась, стала твёрдой как панцирь, двигаться стало труднее, но всё же ещё можно было. Но скрипа можно было избежать, только остановившись на месте и не разговаривая. Ведь и челюсти, когда Альфред ими двигал, скрипели как у несмазанного робота.

Что касается Адольфа, то он уже не оставлял слизистых следов. Они преследовали похитителя по другим приметам. Несложно было заметить, что Альфред то и дело останавливался и что-то выкапывал или что-то искал под покрывавшими побережье камнями. Часто можно было увидеть эти ямки и ямы, по краям которых сохранились отпечатки от кроссовок Альфреда.

Правда, самого Адольфа пока что не было видно.