Ветта

— Папа! Посмотри на это чудо!

На худых руках парня лежал крошечный шевелящийся сверток. Пшемек подошёл ближе и осторожно отвернул мягкий край розового капюшончика — на старика тут же взглянули внимательные чёрные глаза ребёнка. Девочка, всего нескольких дней отроду, ни разу не плакала кроме той ночи, когда родилась. Мед. работники нашли малышку у тела мертвой матери, сердце которой не выдержало выпавших на её долю испытаний. Новорождённая лежала на холодном бетонном полу в крови своей матери, кричала и плакала, но как только её передали на руки Геворгу — тут же смолкла и уставилась на окружающих огромными, чёрными как сливы, глазами. Она словно всё понимала, и не протестовала, когда её вновь забрали у едва живого отца. Малышка сносила все процедуры, уколы и пеленания молча и важно, как будто нехотя позволяла людям делать своё дело. Медсёстры, переговариваясь, называли её Веттой — мудрой не по годам. Геворг, услышав это, тоже начал звать её так; похоже, имя прикипело к ребёнку.

— Могу я её подержать, сынок?

Геворг кивнул и почти нехотя отпустил живой свёрток. Пшемек осторожно покачал внучку и опустился в кресло неподалёку от кровати сына. Геворг опять засыпал, ещё очень слабый; в палате стояла умиротворяющая тишина, солнечный свет мягко согревал потёртый линолеум и кружился в воздухе вместе с хлопковыми былинками от простыней. Пшемек качал свою темноглазую внучку и бормотал себе под нос то ли колыбельную, то ли притчу:

«Мне никогда не нравился этот Ворцлавский приход, этот жадный, напыщенный Ворцлавский приход! Да, моя девочка? Хорошо, что их всех разгонят! Хо-ро-шо-о-о! Больше они не будут совать нос в наши дела! Но, видно, это было твоё проведение, моя маленькая госпожа? Ты знаешь, я не хотел отпускать Геворга в Польшу, но я не знал, что в этом его предназначение! Ты же не гневаешься на меня, Ветточка? Я знаю, ты простишь меня… Ведь я сделал так, что твой папочка жив! Он, а не эта вульгарная красноротая сука! Ты бы не хотела видеть такую мать рядом с собой! Но у тебя будет превосходный отец! Превосходный отец… и дед!»

Старик достал из кармана два черных шнурка с амулетами-тровантами и поочерёдно надел их на маленькую шею ребёнка.

«Великий Мор! Мы готовы послужить тебе в твоих великих делах! Земля вновь содрогнётся от величия Апостола Смерти — ОТ НАШЕГО С ТОБОЙ ВЕЛИЧИЯ!»