Добавить в моё избранное
155 мин, 15 сек 15818
Ты же понимаешь, как всё было: ты выстрелила в рыбу… Ты её ещё узнала, мол, это именно она держала тебя за ноги, так, чтобы со стороны казалось, будто ты висишь в воздухе, а Бондаренко, как тот грёбанный телекинезёр, передвигает тебя на нужную (удобную для своего пениса) высоту. Дак вот, о чём бишь я? Ты выстрелила в рыбу, но рыба на секунду поменялась телами с этим Бондаренкой, поэтому погибает Бондаренко, а рыбе — хоть бы хны. И из-за чего ты сейчас устраиваешь эту истерику? Из-за того, что рыба тебя покалечила, а я в этом виноват? Ну да! Ведь перед тем, как уйти навсегда под лёд, она хотела успеть полностью поменять вас с Бондаренкой телами, но ты так отчаянно долбила её в глаз, словно отбойным молотком, что рыба не докончила свою пластическую операцию по перемене пола и уплыла вниз; к себе на дно. И согласись, Светушка, разве не так всё это было? Ну, и кто во всём этом виноват, как не ты сама? Может, не стоило так напрягаться и давить на курок, как будто это автомат Калашникова? А я — да, конечно, ведь виноват всегда же ведь кто-то крайний!
— Чё ты врёшь, дрянь!? Ты специально так передёргиваешь? Ведь совсем всё было не так…
Эта яростная её реакция очень порадовала Коленкина. Значит, можно продолжать добивать её правдой до окончательной победы.
— Нет… Ты же ведь понимаешь, что у тебя есть память этого милицейского-библиотека? Вернее говоря, ты понимаешь, что я понимаю это тоже, а не только ты одна.
— Да какое сейчас дело до того, кто и что понимает или не понимает!
— Такое, что мы с тобой теперь очень хорошо осведомлены по поводу Библиотекарши и всех её хитростей.
Света ничего не возразила на эту реплику, только лишь угрюмо промолчав.
— И ты прекрасно знаешь, что Библиотекарша — это дух. Этакая добрая фея. Она может вселиться, если не в милицейского, который принимает её внешний облик полностью, то в любого другого, кто бы ни вошёл в библиотеку…
— Да не верю! Не верю я тебе ни капелюшечки… Как будто я не знаю, что ты, пока тебя так долго не было, носился между стеллажами и умолял эту стерву: «вселитесь в меня, пожалуйста, добрая тётенька! А я помогу замочить плохого милиционера»…
— То есть, ты считаешь, что Бондаренко с библиотекаршей — это игра в хорошего-плохого милиционера? — рассмеялся Коленкин «глубине» её познаний (или глубине всей информации, которую ей удалось раскопать из той памяти, которую ей оставил на память (пардон за тавтологию) милицейский-библиотека). — Глубокие же у тебя удались исследования!
— Просто, ты не знаешь, какой удивительный это был человек. Одно плохо: с библиотекаршей ему не повезло, так как эта стерва рассекретила все свои хитрости только за минуту перед тем, как его укокошить. А до этого он всю свою несчастную жизнешку бился в догадках — пытался познать себя: кто он, библиотекарша или эта ведьма является только тогда, когда в кого-то вселится. А ведь он был ранимым! Романтической души человеком… Он даже планету для неё создал… Правда, с искусственным солнцем. А как, по-твоему должны выживать вампиры, если они бегут от солнца, как чёрт от ладана?
— Хорошо. Я всё понял! — продолжал потешаться Коленкин над её россказнями. — Он создал искусственное солнце и прятался под ним от настоящего. Да, и создал это «ледяное поле», чтобы удобнее было выжить… А как иначе может жить вампирчик под солнышком? Только прячась в снегу, как мишка косолапый, и днём выходя на охоту, поскольку зимой солнышко не больно-то активно.
— Нет, не так всё! Мир, в который уходил Бондаренко — это постапокалипсис. Он специально создал это воображаемое будущее — для безмозглой библиотекарши! По его предположениям, это была последняя фаза ледникового периода. То есть, когда ледники уже начинают понемножечку оттаивать…
— Ты не договорила…
— Чего?!
— Мне кажется, что ты не договорила: «он специально создал это воображаемое будущее — для»… Только дальше должно идти не «кого» для, а «чего» для.
— Я же говорю: для библиотекарши. Для этой мерзкой-похотливой кошёлки. Ну, он думал, что заселит эту воображаемую-будущую планету детями (он в уме всё точно и математически подсчитал: именно на этом льду дети будут рождаться просто-таки стаями, и беременность будет протекать не по дням, а по часам; если сравнить с тем, с какой скоростью в его многоэтажном доме день сменяется ночью). А знаешь, почему? А потому, что, когда на его «экспериментальной планете» рождаются дети, то она делается более реалистичной. То есть, он мог всех людей, всё человечество пригласить на эту планету. С тем учётом, что полный ледниковый период на Земле действительно состоится. Вот, в чём уникальность этого необычного человека! Вот, почему ты не имел никакого права его убивать… Потому, что сейчас в этот «дом с привидениями» (условно назовём его Полой Милицией) могут войти только дети.
— Чё ты врёшь, дрянь!? Ты специально так передёргиваешь? Ведь совсем всё было не так…
Эта яростная её реакция очень порадовала Коленкина. Значит, можно продолжать добивать её правдой до окончательной победы.
— Нет… Ты же ведь понимаешь, что у тебя есть память этого милицейского-библиотека? Вернее говоря, ты понимаешь, что я понимаю это тоже, а не только ты одна.
— Да какое сейчас дело до того, кто и что понимает или не понимает!
— Такое, что мы с тобой теперь очень хорошо осведомлены по поводу Библиотекарши и всех её хитростей.
Света ничего не возразила на эту реплику, только лишь угрюмо промолчав.
— И ты прекрасно знаешь, что Библиотекарша — это дух. Этакая добрая фея. Она может вселиться, если не в милицейского, который принимает её внешний облик полностью, то в любого другого, кто бы ни вошёл в библиотеку…
— Да не верю! Не верю я тебе ни капелюшечки… Как будто я не знаю, что ты, пока тебя так долго не было, носился между стеллажами и умолял эту стерву: «вселитесь в меня, пожалуйста, добрая тётенька! А я помогу замочить плохого милиционера»…
— То есть, ты считаешь, что Бондаренко с библиотекаршей — это игра в хорошего-плохого милиционера? — рассмеялся Коленкин «глубине» её познаний (или глубине всей информации, которую ей удалось раскопать из той памяти, которую ей оставил на память (пардон за тавтологию) милицейский-библиотека). — Глубокие же у тебя удались исследования!
— Просто, ты не знаешь, какой удивительный это был человек. Одно плохо: с библиотекаршей ему не повезло, так как эта стерва рассекретила все свои хитрости только за минуту перед тем, как его укокошить. А до этого он всю свою несчастную жизнешку бился в догадках — пытался познать себя: кто он, библиотекарша или эта ведьма является только тогда, когда в кого-то вселится. А ведь он был ранимым! Романтической души человеком… Он даже планету для неё создал… Правда, с искусственным солнцем. А как, по-твоему должны выживать вампиры, если они бегут от солнца, как чёрт от ладана?
— Хорошо. Я всё понял! — продолжал потешаться Коленкин над её россказнями. — Он создал искусственное солнце и прятался под ним от настоящего. Да, и создал это «ледяное поле», чтобы удобнее было выжить… А как иначе может жить вампирчик под солнышком? Только прячась в снегу, как мишка косолапый, и днём выходя на охоту, поскольку зимой солнышко не больно-то активно.
— Нет, не так всё! Мир, в который уходил Бондаренко — это постапокалипсис. Он специально создал это воображаемое будущее — для безмозглой библиотекарши! По его предположениям, это была последняя фаза ледникового периода. То есть, когда ледники уже начинают понемножечку оттаивать…
— Ты не договорила…
— Чего?!
— Мне кажется, что ты не договорила: «он специально создал это воображаемое будущее — для»… Только дальше должно идти не «кого» для, а «чего» для.
— Я же говорю: для библиотекарши. Для этой мерзкой-похотливой кошёлки. Ну, он думал, что заселит эту воображаемую-будущую планету детями (он в уме всё точно и математически подсчитал: именно на этом льду дети будут рождаться просто-таки стаями, и беременность будет протекать не по дням, а по часам; если сравнить с тем, с какой скоростью в его многоэтажном доме день сменяется ночью). А знаешь, почему? А потому, что, когда на его «экспериментальной планете» рождаются дети, то она делается более реалистичной. То есть, он мог всех людей, всё человечество пригласить на эту планету. С тем учётом, что полный ледниковый период на Земле действительно состоится. Вот, в чём уникальность этого необычного человека! Вот, почему ты не имел никакого права его убивать… Потому, что сейчас в этот «дом с привидениями» (условно назовём его Полой Милицией) могут войти только дети.
Страница
42 из 44
42 из 44
