Стражи темного пламени

Если ты не против этого предложения, сообщи мне сразу, как получишь это письмо.

С уважением,

Александр».

Дальше были телефоны.

«Ого! Вечер перестает быть томным!» — подумала Катерина, сразу решившись ехать. Она взяла телефон и набрала номер — в трубке зазвучал голос Александра:

— Добрый вечер, Катя. Я рад, что ты так быстро позвонила. Как там у тебя дела?

— Можешь и не спрашивать! За эти дни я так устала от бессмысленного «ничегонеделания», что очень надеюсь, что за приглашением Мастера стоит не просто предложение поглазеть на его библиотеку, — хотя это, конечно, тоже очень интересно, но — главное и какой-нибудь его новый проект.

— Ты, как всегда, верна себе — работа на первом месте! — рассмеялся Александр. — Может статься так оно и случится. И, если — да, так я узнаю об этом не на много раньше тебя. Так когда ты будешь готова ехать?

— Да хоть сейчас! — выпалила Катерина.

— Давай не будем начинать дорогу, на ночь глядя. А вот завтра утром я могу за тобой заехать. Часам к десяти. Договорились?

— Уже договорились! До завтра.

— До завтра.

«Ох, как хорошо, когда ты кому-то нужна, — потянулась Катерина. — А ты, останешься с тетей Машей», — сказала она коту. Тетке решила не говорить, куда она едет: зачем волновать, она там себе еще всякого насочиняет! Достаточно ей знать, что ее племянница, утомившись от трудов праведных, уехала отдохнуть куда-нибудь подальше, например, в Швейцарские Альпы, покататься на лыжах.

На следующий день Катерина мчалась в черном Порше Александра, увозившем их прочь от Города. В багажнике лежал ее чемодан, куда, кроме привычных джинсов и свитера, она, не без удовольствия, положила пару шикарных вечерних платьев, купленных накануне по настоянию тетки.

Она любила дороги. Любила вот так мчаться и смотреть в окно на пролетающие мимо села и поля. Леса стояли раскрашенные осенью во все оттенки желтого, красного и коричневого. На этом фоне необычной чистотой светилась белизна берез. Волны холмов сменялись продолжительными паузами равнин, будоража ее инстинкты исследователя и первооткрывателя.

Ехали уже часа четыре, все время на запад. Пейзаж становился все более и более холмистым, и наконец дорога привела их в горы. «Значит, я не так уж и покривила душой, говоря тете Маше, что отправляюсь на горный курорт, — вот они, горы!», — думала она, рассматривая склоны, вплотную подходившие к дороге. Александр, молчавший почти всю дорогу (он видел, с какой жадностью горожанки, Катерина не отрывалась от мелькавших за окном пейзажей), неожиданно сказал, сворачивая с основной дороги в лес:

— Уже скоро приедем. Ты не устала?

— Нет, что ты! Я люблю долгие дороги. Они, как сама жизнь, — все время меняются — то темные, то сияют светом, то петляют лесом, а то ровные, как стрела, и ты мчишь по ним так, что дух захватывает!

В это время они, оставив лес позади, через распахнутые ворота въехали на прекрасную аллею. По бокам высились дубы с уже побуревшей листвой, а через равные промежутки между деревьями стояли каменные статуи стражей — такие же рыцари в капюшонах, как и на доме Мастера в Городе. В конце аллеи была огромная клумба с развесистым дубом посредине. На его ветвях уютно устроилось огромное гнездо, в котором сидел ворон, приветствовавший их приезд громким «Кар!». За клумбой возвышался Дом. Именно так — Дом с большой буквы. Не замок, хотя он и стоял на самом краю пропасти, обрывавшейся к шумевшей далеко внизу реке, а его три высокие башни уверенно подпирали небо. Не дворец — несмотря на богато украшенный арабесками фасад и огромные размеры. И, конечно же, не вилла — каждой из которых не хватает того ощущения стабильности «постройки на века», что было в избытке у этого Дома. В то же время от него веяло теплом и уютом того, что принято называть «родовым гнездом». Хотя построили его от силы несколько лет назад, создавалось впечатление, что он всегда здесь был и будет стоять еще очень-очень долго, когда от нынешнего хозяина останутся одни туманные воспоминания.

«Где он только таких архитекторов находит?!» — подумала Катерина, невольно сравнивая дома Мастера с уродовавшими ее Город домами-свечками и виллами нуворишей.

В распахнутых дверях Дома их встречал сам Мастер.

— Со счастливым прибытием, — немного старомодно приветствовал он их. — В моем доме всегда рады таким гостям как вы, Катя.

Она, улыбнувшись, пожала протянутую ей неожиданно тонкую и сильную руку Мастера и с интересом рассматривала его — впервые при дневном свете. Совсем не похожий на таинственный образ, сложившийся у Катерины, он стоял в таких же, как у нее, потрепанных черных джинсах и огромной вязаной кофте, в которую он кутался, как в халат. Только взгляд добрых, улыбающихся ей зеленых глаз был тем же. И череп на набалдашнике трости все так же на нее таращился. Только теперь и его взгляд казался подобревшим, каким-то домашним.