Стражи темного пламени

— Ну, во-первых, — не дав ей окончательно смутиться и замкнуться, ответил Мастер, — моим непослушным ногам иногда нужна маленькая подмога, чтобы ходить по этой земле. А во-вторых, это хорошее напоминание о прошлом. Когда-то эта трость принадлежала одному из старых добрых масонов. А по их символизму такая фигура — предупреждение об опасностях, которые поджидают углубившегося в сокровенные знания, или напоминание о смерти в конце долгого пути.

— И куда же ведет вас этот путь? — снова невпопад спросила Катерина, окончательно поняв, что сегодня из нее ни как не получается светской собеседницы.

— Сегодня, — улыбнулся Мастер, — выпить с вами чашечку хорошего кофе и отправиться назад, в свой замок Иф.

Его улыбка, мгновенно сняла напряжение, вернула Катерине уверенность и умение просто болтать — обо всем и ни о чем.

Потом они долго пили кофе по-турецки в пустом и очень милом кафе, где Nick Cave тихо кричал из магнитофона о своем сне какому-то Джо. И болтали, долго и весело, о ее проектах (работа, конечно же, на первом месте), прочитанных книгах, домашних животных и о всякой ерунде, о которой болтают друг с другом старые друзья и люди только-только познакомившиеся.

Домой Катерина пришла около трех, переполненная кофе и приятными разговорами.

В пустом коридоре (только зеркало и ее кроссовки) сидел черный перс Фродо и громко возмущался ее загулом в то время, как он — страж ее покоя — сидит тут сам, нечесаный, да еще и голодный! Она потрепала кота за ухо, сыпанула ему в миску сухого корма и с мыслью — «Господи, сегодня же не пятница, а завтра, соответственно, не суббота, и на работу, хочешь — не хочешь, к девяти»… — побежала в ванную, а оттуда сразу в незастеленную с утра постель. Долго ворочалась, пытаясь уснуть, и все время видела перед собой два взгляда — добрых зеленых глаз Мастера и пустых глазниц черепа.

«А как его зовут на самом деле, я так и не спросила»… — последнее, о чем подумала она засыпая.

Разбудил Катерину Фродо. Кот настойчиво тыкался носом ей в лицо. Открыв один глаз, она посмотрела на длинные белые усы, потом — на будильник: было полдесятого. «Проспала… — подумала она. — Проспала?!» Сон мигом слетел с нее вместе с одеялом и котом. Особенно сопротивлялся кот. Но тут заиграла мелодия из Адамсов — звонила ее мобилка. «Вот тебе и землетрясение!» — сделала вывод Катерина.

— С тобой все нормально? — затараторил в трубке голос Лидочки. — Ты что — заболела?

— С добрым утром! Нет, все нормально. Если честно, проспала… Сейчас уже бегу.

— Обалдеть! Ты что, с ума сошла?! Или влюбилась? Кто он? — Лидочкина проницательность была на высоте. — Ладно, потом расскажешь. А сейчас бегом сюда — шеф тебя с самого утра ищет! Я скажу — ты была в поликлинике. Но ты — бегом!

— Угу, — буркнула Катерина, прижимая телефон плечом к уху и пытаясь застегнуть непослушную пуговицу на джинсах.

Хорошо, что до работы близко — минут пятнадцать пешком, а если пробежаться и не скользко, и того меньше. Катерина бежала по улице, лавируя между пешеходами. «Что это они все медленные такие? Как будто и на работу им не надо… Топают себе, не спеша, и абсолютно всем безразлично, что я-то опаздываю». Опаздываю — она примеряла это слово к себе, получалось интересно и как-то интригующе. «Чувства новые, неведомые», — хихикнула про себя.

На пороге офиса стоял Игорек и, как регулировщик, направил ее сразу к кабинету шефа.

Их офис, как и многие в Городе, был когда-то квартирой в старом доме. Большой, светлой квартирой в самом центре. Катерина часто представляла себе ее старых жильцов: такого благостного доктора в пенсне, его жену в длинном салопе и детей, — конечно же, — мальчика и девочку. Иногда, казалось, она слышала их голоса, видела их смутные тени… Катерина пыталась найти следы их присутствия. Но, ремонт, сделанный шефом (все — содрать, все — поменять), не оставил и воспоминания от старых жильцов. Если что и попадалось на глаза, так это было от промежуточных хозяев-коммунальщиков, у которых и была выкуплена квартира.

Бросив сумку у Лидочки, Катерина вошла в кабинет шефа. Он стоял у окна и задумчиво крутил в руках серебристую, в темных разводах папку.

— Ты уже здесь? — удивленно и неожиданно грустным голосом спросил он. Бросил папку на стол и устало плюхнулся в кресло.

Шефа Катерина никогда не любила, а в последнее время все меньше и меньше уважала. В свои пятьдесят он был хозяином преуспевающей венчурной компании, как называли его контору другие. Связи и знакомства шефа в самых верхах плюс несколько удачно осуществленных проектов сделали из него известную личность — как здесь, так и там; дали ему шикарные квартиру, машину, часы Patek Philippe и жену (именно в такой последовательности и значимости). Больше ничего в нем «ценного» не было. Все проекты конторы создавали Катерина и ребята.