129 мин, 22 сек 20037
Пленник, с которым нас связывала длинная цепочка, затянутая на шеях петлями, мелко затрясся. Проникновение в сознание чужой воли оказалось для него очень сильным испытанием.
Переживания. события. эмоции. все самое важное, самое сильное за прошедшие несколько месяцев. Я увидел и обрывок его ссоры с матерью, и посещение ночного клуба с последующем употреблением «экстази». И разговор с работодателем о каком-то очередном проекте. И совсем уж шокирующие и отвратительные образы, глубоко запавшие в его сознание.
Наконец я нашел.
Небольшая кухонька. Луна, заглядывающая в распахнутую форточку. Клубы табачного дыма, забитая пепельница, бутылки на столе, и пивная лужа, разлитая на паркете. И нависающее лицо улыбчивого лохматого парня с крошечной бородкой.
И клыки, показавшиеся из-под его губ, растянутых в насмешливой улыбке.
— Стоп! — закричал я, разрывая вязкий туман, скрывший картинку, еще сильнее зажмуривая глаза. — Подробнее! Ассоциации!
Арестованный слабо дернулся.
Перед моими глазами, из пестрых разноцветных разводов и хороводов ярких цветных точек, вновь появилось лицо того парня с бородкой. Только теперь он сидел в институтской аудитории и говорил что-то, вертя в пальцах диск в яркой обложке.
— Институт! Однокурсник! — прохрипел я.
Образы замелькали с ускоренной частотой. Везде присутствовал тот паренек. На лекциях, в институтском буфете с чашкой кофе, по дороге к метро, на вечеринках…
Обессилено откинувшись на спинку кресла, я распахнул глаза и предательски подрагивающими пальцами стащил с шеи цепочку «Сонной петли».
— Нашел? — коротко спросил Крюшон, перегибаясь через стол.
Я кивнул, шумно выдохнув.
— Когда будем брать? — в глазах Крюшона загорелся азарт.
— Завтра же утром. — пробормотал я, глядя на арестованного — он почти съехал со стула, свесив голову на бок. Открытые глаза смотрели в стену куда-то мимо меня. — А сейчас я бы хотел немного отдохнуть.
— Тебя подбросить? — спросил Игорь.
Я молча кивнул, вставая, для верности схватившись за край стола.
Обмякшее тело очкарика, опутанное проводами, уже тормошили, приводя в чувство, «белые халаты».
Элитный жилой комплекс. Ул. Ляпидевского. Москва. 23 марта. 05:46.
Я чувствовал себя совершенно обессиленным. Выжатым, словно лимон.
Магия дает всем нам преимущества над людьми, но цена высока. Закон сохранения энергии в действии.
Спать я не мог. Сидел перед компьютером, бессмысленно пялился в отсвечивающий призрачным голубоватым сиянием плоский монитор, в очередной раз просматривая мрачный черно-белый ролик группы «Prodigy» на песню «No Good».
Я зябко поежился. Хотя окна были плотно закрыты и температура в напичканной «умной» электроникой квартире поддерживалась самая оптимальная для жизни, мне становилось все холоднее и холоднее.
Я терял Тепло.
Ко мне медленно подбиралась Жажда.
Она проникала в каждую клеточку организма, расползалась по телу, застилала глаза пеленой багрового тумана.
Мне стало очень-очень холодно.
Хоть я и натянул на себя пару свитеров, хоть и завернулся в плотное одеяло, в довершение образа, уже не совсем отдавая себе отчет в действиях, напялив на голову черную бейсболку, но мне все равно было холодно.
Непослушное тело сходило с ума.
Я шептал себе — я сильнее. Я шептал — я могу победить. Победить свой организм.
Меня знобило. Тело била мелкая дрожь.
И спасение было только в одном.
Каждый раз я старался оттянуть этот момент как можно дольше. Это была такая своеобразная игра. Моя собственная игра, про которую кроме меня не знал никто. Оттянуть, как можно дольше оттянуть неизбежный момент.
Я закрыл глаза и вспомнил сползающее по стенке кабинки тело укушенного очкариком человека. И красную полосу, что тянулось следом. И красные брызги на белом кафеле.
Будь проклята Жажда! Неужели она сильнее меня?
Меня трясло. Лоб покрылся испариной.
Может, хотя бы сегодня удержусь? Может, хотя бы сегодня — выиграю сам у себя?
Холодно… Как же холодно! Как же хочется вернуть тепло, насытится горячим, вязким, сладким ядом.
Могу ли я противостоять своей Жажде?
Поднявшись с кресла, шатаясь из стороны в сторону, опираясь на стену, я пошел на кухню. В глазах двоилось, дрожь пробирала насквозь.
Рывком распахнув дверцу холодильника и медленно осев на пол, я вытащил из примостившуюся между пакетом сока и банкой консервированных оливок подставку с пробирками. Вытащил одну — узкую, прозрачную, с запаянной крышкой. Внутри плескалась густая темно-красная жидкость.
Все, на сегодня хватит играть. Больше не могу!
Сорвав крышечку, я сделал жадный глоток.
Соленый привкус на языке, скользнувшее по горлу тепло.
Переживания. события. эмоции. все самое важное, самое сильное за прошедшие несколько месяцев. Я увидел и обрывок его ссоры с матерью, и посещение ночного клуба с последующем употреблением «экстази». И разговор с работодателем о каком-то очередном проекте. И совсем уж шокирующие и отвратительные образы, глубоко запавшие в его сознание.
Наконец я нашел.
Небольшая кухонька. Луна, заглядывающая в распахнутую форточку. Клубы табачного дыма, забитая пепельница, бутылки на столе, и пивная лужа, разлитая на паркете. И нависающее лицо улыбчивого лохматого парня с крошечной бородкой.
И клыки, показавшиеся из-под его губ, растянутых в насмешливой улыбке.
— Стоп! — закричал я, разрывая вязкий туман, скрывший картинку, еще сильнее зажмуривая глаза. — Подробнее! Ассоциации!
Арестованный слабо дернулся.
Перед моими глазами, из пестрых разноцветных разводов и хороводов ярких цветных точек, вновь появилось лицо того парня с бородкой. Только теперь он сидел в институтской аудитории и говорил что-то, вертя в пальцах диск в яркой обложке.
— Институт! Однокурсник! — прохрипел я.
Образы замелькали с ускоренной частотой. Везде присутствовал тот паренек. На лекциях, в институтском буфете с чашкой кофе, по дороге к метро, на вечеринках…
Обессилено откинувшись на спинку кресла, я распахнул глаза и предательски подрагивающими пальцами стащил с шеи цепочку «Сонной петли».
— Нашел? — коротко спросил Крюшон, перегибаясь через стол.
Я кивнул, шумно выдохнув.
— Когда будем брать? — в глазах Крюшона загорелся азарт.
— Завтра же утром. — пробормотал я, глядя на арестованного — он почти съехал со стула, свесив голову на бок. Открытые глаза смотрели в стену куда-то мимо меня. — А сейчас я бы хотел немного отдохнуть.
— Тебя подбросить? — спросил Игорь.
Я молча кивнул, вставая, для верности схватившись за край стола.
Обмякшее тело очкарика, опутанное проводами, уже тормошили, приводя в чувство, «белые халаты».
Элитный жилой комплекс. Ул. Ляпидевского. Москва. 23 марта. 05:46.
Я чувствовал себя совершенно обессиленным. Выжатым, словно лимон.
Магия дает всем нам преимущества над людьми, но цена высока. Закон сохранения энергии в действии.
Спать я не мог. Сидел перед компьютером, бессмысленно пялился в отсвечивающий призрачным голубоватым сиянием плоский монитор, в очередной раз просматривая мрачный черно-белый ролик группы «Prodigy» на песню «No Good».
Я зябко поежился. Хотя окна были плотно закрыты и температура в напичканной «умной» электроникой квартире поддерживалась самая оптимальная для жизни, мне становилось все холоднее и холоднее.
Я терял Тепло.
Ко мне медленно подбиралась Жажда.
Она проникала в каждую клеточку организма, расползалась по телу, застилала глаза пеленой багрового тумана.
Мне стало очень-очень холодно.
Хоть я и натянул на себя пару свитеров, хоть и завернулся в плотное одеяло, в довершение образа, уже не совсем отдавая себе отчет в действиях, напялив на голову черную бейсболку, но мне все равно было холодно.
Непослушное тело сходило с ума.
Я шептал себе — я сильнее. Я шептал — я могу победить. Победить свой организм.
Меня знобило. Тело била мелкая дрожь.
И спасение было только в одном.
Каждый раз я старался оттянуть этот момент как можно дольше. Это была такая своеобразная игра. Моя собственная игра, про которую кроме меня не знал никто. Оттянуть, как можно дольше оттянуть неизбежный момент.
Я закрыл глаза и вспомнил сползающее по стенке кабинки тело укушенного очкариком человека. И красную полосу, что тянулось следом. И красные брызги на белом кафеле.
Будь проклята Жажда! Неужели она сильнее меня?
Меня трясло. Лоб покрылся испариной.
Может, хотя бы сегодня удержусь? Может, хотя бы сегодня — выиграю сам у себя?
Холодно… Как же холодно! Как же хочется вернуть тепло, насытится горячим, вязким, сладким ядом.
Могу ли я противостоять своей Жажде?
Поднявшись с кресла, шатаясь из стороны в сторону, опираясь на стену, я пошел на кухню. В глазах двоилось, дрожь пробирала насквозь.
Рывком распахнув дверцу холодильника и медленно осев на пол, я вытащил из примостившуюся между пакетом сока и банкой консервированных оливок подставку с пробирками. Вытащил одну — узкую, прозрачную, с запаянной крышкой. Внутри плескалась густая темно-красная жидкость.
Все, на сегодня хватит играть. Больше не могу!
Сорвав крышечку, я сделал жадный глоток.
Соленый привкус на языке, скользнувшее по горлу тепло.
Страница
4 из 40
4 из 40