Игры на Кровь

Чужая Жизнь проникла в меня, возвращая силу, впитываясь и насыщая, весело побежала по венам.

Швырнув в пространство опустевшую пробирку, я повалился спиной на прохладный паркет кухни.

Я лежал, пялясь в потолок блаженным взглядом и наслаждался чувством полноты, вновь обретенной силой и покоем.

И даже готов был забыть о той унизительности, что была заключена в употреблении суррогатов Силы. Суррогаты, всего лишь суррогаты — это был мой личный выбор.

Ради Силы я ни разу еще не отнимал жизни у человека. За те десятки лет, что я существую в этом мире — человеческой тенью, нежитью, ночным призраком — еще ни разу я не убивал, чтобы забрать кровь.

Я старался держаться, насыщался подачками, я просто обманывал отчаянно бунтующий организм хищника, требующего новой жертвы. Мне казалось — стоит сделать этот шаг, стоит стать действительно охотником — и я навсегда перестану быть человеком. Это пугало меня.

Те, что окружали меня, братья-вампиры, давным-давно уже наплевали на подобные душеспасительные мысли. Они убивали за кровь, они пили ее, и это казалось естественным и правильным.

Да, убийство, а как иначе — сказал бы мне Игорь — закон джунглей. Поэтому я не говорил с ним об этом.

Это было только мое дело, только мой выбор — держаться, из последних сил держаться, чтобы не переступить за край.

И я знал, что это не может продолжаться бесконечно.

Комплекс зданий Московского Авиационного института. Москва. 23 марта.10:01

— Серж, вот скажи — мы похожи на студентов? — спросил Игорь, ухмыляясь.

Сидя на заднем сиденье «БМВ» я внимательно оглядел себя в зеркало заднего вида. Бледный худощавый парень с темной челкой и мрачными зелеными глазами. В тертых черных джинсах и короткой бежевой вельветовой куртке.

Я перевел взгляд на Крюшона. Взъерошенные рыжие волосы и смеющиеся черные глаза, пара сережек в ухе.

Игорь. Худой, высокий и широкоплечий. Короткие темные волосы. Недобро прищуренные глаза.

— Похожи. На плохих студентов. — однозначно заявил я. — Все, парни, начинаем!

Выйдя из машины, синхронно хлопнув дверцами, мы направились к проходной МАИ. Возле нее толпилась пестрая стайка девчонок, что-то бурно обсуждающих и заливисто смеющихся. Я с некоторым сожалением проследовал мимо.

Мы работали. Нам нужно было найти цель. Того типа, что запечатлелся в сознании очкарика. Того типа, что по пока неясной нам причине, решил обратить его, сделав одним из нас.

— Пока все чисто. — Крюшон периодически прикрывал глаза и вертел в пальцах узкий гранатовый цилиндрик. Он сканировал прохожих.

Мы подошли к главному корпусу. На ступенях курила шумная толпа студентов. Я пробежался по ним цепким взглядом, стараясь не упустить и…

Не может быть! Неужели нам сегодня так везет?

— Есть! — тут же пробормотал Крюшон. Цилиндрик, зажатый в его пальцах, заиграл рубиновыми искорками.

— Я его вижу, — сказал я, глядя на спускающегося по ступеням лохматого паренька с бородкой, в серой куртке и с бусинами плеера в ушах. — Игорь, Крюшон, ведем его до выхода. За пределами территории будем брать.

Небрежно шаркая ногами и глядя по сторонам, Цель прошествовала мимо нас.

Чуть отстав друг от друга, дабы не вызывать подозрений, мы последовали за ним.

Миновав проходную, паренек направился к торговой палатке, взял себе бутылку «кока-колы» и пакет сырных чипсов. С хрустом уплетая эту подростковую мерзость и покачивая головой в такт орущей в наушниках музыке, он направился в сторону метро.

Двигаясь неспешным прогулочным шагом, поглощенный своей музыкой, он совсем не замечал медленно движущийся следом черный «БМВ».

— Ну что, пора? — с нетерпением спросил Крюшон, зажимая в зубах сигарету, проверяя обойму в своем «ПМ».

Я не отрывал глаз от Цели.

Сутулая спина в серой куртке, с вместительным спортивным рюкзаком, скрылась за переносным щитом, возвещающем об аварийных работах. Возле него толпились, что-то бурно обсуждая, люди в ярко-оранжевых куртках.

— Слишком много народу. — пробормотал я. — Пусть он войдет в сквер.

Но паренек не успел дойти до сквера.

— Какого…? — Игорь вдавил педаль тормоза.

Строители в оранжевых крутках, завидев паренька, мигом прекратили свой спор. На ходу выхватывая из под курток пистолеты, кинулись ему наперерез.

Взревел мотор припаркованного возле обочины «КАМАЗа», чей кузов тоже был выкрашен в оранжевый.

Сноровисто заломив пареньку руки, «оранжевые» потащили его к машине.

— Это, мля, что еще за стахановцы? — Крюшон оторопело смотрел на происходящее, забыв про зажатую в пальцах тлеющую сигарету.

Не сговариваясь, мы повыскакивали из машины.

«КАМАЗ» начал выруливать на проезжую часть.