Добавить в моё избранное
130 мин, 35 сек 2449
Такого-то и отпускать нельзя, живи потом с грехом на душе, что такого урода по морю плавать выпустил. А то еще начнет веслами от солнца отбиваться, да нырнет в море загорать.
— Вы чего! Я не сумасшедший! — завопил Эрд Айнес.
— Ага, кричи громче, — незлобиво ответил старший. — Повезли-ка его к падре Жозе, тот человек мудрый, может, что и придумает.
Пока рыбаки сопровождали Эрда Айнеса к берегу, он оставался в состоянии крайней эйфории. Все оказалось до крайности хорошо и просто. Он всего-то навсего рехнулся. С кем не бывает.
Старик бормотал что-то и трясся, когда трое проследовали мимо него по пирсу и повернули налево вдоль берега. Вряд ли несчастный слепец заметил их — он снова был занят бесконечным перещупыванием канатов. Наверное, за столько-то дней научился распознавать и канат Эрда Айнеса, но кто знает, смирился ли старик с произошедшим, и не отзывалось ли болью его сердце каждый раз, когда он проходил мимо новой лодки? И за что была эта боль? Неужели лишь прихоть безумца каждый день гнала это дряблое изношенное тело по пирсу и обратно, и так несколько раз?
И неужели вот эти, высящиеся по правую руку громады сырых стен — всего лишь чудовищные фантомы, заполнившие мозг? Эрд Айнес не мог в это поверить. Пока они шли, Эрд Айнес тер глаза, отворачивался, глядел снова, пытался убедить себя в чем-то — все напрасно. Двое рыбаков отворачивались и напускали на себя возможно более невозмутимый вид — вероятно, из деликатности, так как иначе прыснули бы со смеху, до того комичным представлялся сейчас вид безумца, бессильного совладать с разгулом собственного воображения.
Но вот уже фантомы остались позади, так как даже согласно навязчивому бреду Эрда Айнеса они должны были достичь края Города. Лабиринт зданий скрылся за поворотом, избавив горе-путешественника от необходимости бороться с собственными органами восприятия. Берег стал круче, перейдя в гряду утесов, отделенных от моря полоской пляжа. Прямо в скалах зияла темная дыра, в которую вела вырубленная в камне лестница — то была пещера, куда рыбаки и повели Эрда Айнеса. Избери он во время своих «»исследований»» маршрут вдоль берега, он бы неминуемо заметил уже вход, а следовательно, и его страдания прервались бы раньше, так как знакомство с истинными обитателями Острова, несомненно, излечило бы его от нынешнего приступа безумия.
Впрочем, несомненно ли? Оказавшись в поселении рыбаков, Эрд Айнес засомневался в самой возможности подобного излечения — все открывшееся его испуганному и смятенному взору казалось лишь продолжением того же нескончаемого кошмара.
Огромная пещера была вся освещена масляными лампами, чей призрачный, мягкий свет едва справлялся с окружающей тьмой, нависавшей сверху и скрывавшей в мрачной неизвестности потолок помещения. Свет выхватывал кусками прихотливые изгибы камня стен, словно извивавшихся в безумном танце, замедленном настолько, что это их движение уже стало незаметно простому глазу.
Насквозь пронизавший воздух запах рыбы делал пребывание в пещере почти невыносимым. Тем не менее, этот подземный зал служил пристанищем для приличного поселения в сотню-другую человек. Все пространство было разгорожено деревянными стенами метра в два высотой, образовывавшими «»дома»» без крыш и «»улицы»» между ними. Горы рыбы, сваленные прямо внутри у выхода, при тусклом освещении и на фоне нерукотворной каменной резьбы стен казались грудой поверженных демонов, еще извивавшихся в предсмертных конвульсиях и вытягивавших вперед скользкие, покрытые чешуей лапы. А какие-то старухи прямо там, у кучи, с чавкающим звуком распарывали изгибавшиеся тела, отбрасывая негодные внутренности в образовывавшуюся вокруг них груду искореженных потрохов. Так обычную сцену разделки рыбы готическая декорация пещеры превращала в жуткий и отвратительный ведьмовской ритуал, вполне, впрочем, соответствовавший общей обстановке.
Но Эрда Айнеса повели дальше вглубь пещеры, оторвав от зачарованного (если не сказать — остолбенелого) созерцания работы старух. Слева пол понижался, и в свете фонарей серебристой слюдой блестела поверхность чистого подземного озера. Впереди виднелся еще один проход, над которым изгибы стены образовывали особо прихотливый рисунок, складывавшийся в призрачные очертания огромного крылатого демона.
Справа к темноте потолка устремлялась колокольня церкви, и туда-то и собирались отвести Эрда Айнеса на беседу с неким падре Жозе. В церкви как раз оканчивали мессу. Пока они шли, звуки дешевого и простенького органа исходили из здания — также, по странному здешнему обычаю, лишенного крыши — и разносились по всей пещере, сплетались с изгибами стен, отражаясь эхом, разбиваясь на множество подзвуков, превращая все помещение в громадный и зловещий интерьер готического собора.
И хотя люди вокруг занимались совершенно обычными делами — судачили друг с другом, слонялись по улицам, разделывали рыбу, готовили еду, играли в шашки и кости, ходили к озеру за водой — гнетущая общая атмосфера оставила отпечаток на каждом.
— Вы чего! Я не сумасшедший! — завопил Эрд Айнес.
— Ага, кричи громче, — незлобиво ответил старший. — Повезли-ка его к падре Жозе, тот человек мудрый, может, что и придумает.
Пока рыбаки сопровождали Эрда Айнеса к берегу, он оставался в состоянии крайней эйфории. Все оказалось до крайности хорошо и просто. Он всего-то навсего рехнулся. С кем не бывает.
Старик бормотал что-то и трясся, когда трое проследовали мимо него по пирсу и повернули налево вдоль берега. Вряд ли несчастный слепец заметил их — он снова был занят бесконечным перещупыванием канатов. Наверное, за столько-то дней научился распознавать и канат Эрда Айнеса, но кто знает, смирился ли старик с произошедшим, и не отзывалось ли болью его сердце каждый раз, когда он проходил мимо новой лодки? И за что была эта боль? Неужели лишь прихоть безумца каждый день гнала это дряблое изношенное тело по пирсу и обратно, и так несколько раз?
И неужели вот эти, высящиеся по правую руку громады сырых стен — всего лишь чудовищные фантомы, заполнившие мозг? Эрд Айнес не мог в это поверить. Пока они шли, Эрд Айнес тер глаза, отворачивался, глядел снова, пытался убедить себя в чем-то — все напрасно. Двое рыбаков отворачивались и напускали на себя возможно более невозмутимый вид — вероятно, из деликатности, так как иначе прыснули бы со смеху, до того комичным представлялся сейчас вид безумца, бессильного совладать с разгулом собственного воображения.
Но вот уже фантомы остались позади, так как даже согласно навязчивому бреду Эрда Айнеса они должны были достичь края Города. Лабиринт зданий скрылся за поворотом, избавив горе-путешественника от необходимости бороться с собственными органами восприятия. Берег стал круче, перейдя в гряду утесов, отделенных от моря полоской пляжа. Прямо в скалах зияла темная дыра, в которую вела вырубленная в камне лестница — то была пещера, куда рыбаки и повели Эрда Айнеса. Избери он во время своих «»исследований»» маршрут вдоль берега, он бы неминуемо заметил уже вход, а следовательно, и его страдания прервались бы раньше, так как знакомство с истинными обитателями Острова, несомненно, излечило бы его от нынешнего приступа безумия.
Впрочем, несомненно ли? Оказавшись в поселении рыбаков, Эрд Айнес засомневался в самой возможности подобного излечения — все открывшееся его испуганному и смятенному взору казалось лишь продолжением того же нескончаемого кошмара.
Огромная пещера была вся освещена масляными лампами, чей призрачный, мягкий свет едва справлялся с окружающей тьмой, нависавшей сверху и скрывавшей в мрачной неизвестности потолок помещения. Свет выхватывал кусками прихотливые изгибы камня стен, словно извивавшихся в безумном танце, замедленном настолько, что это их движение уже стало незаметно простому глазу.
Насквозь пронизавший воздух запах рыбы делал пребывание в пещере почти невыносимым. Тем не менее, этот подземный зал служил пристанищем для приличного поселения в сотню-другую человек. Все пространство было разгорожено деревянными стенами метра в два высотой, образовывавшими «»дома»» без крыш и «»улицы»» между ними. Горы рыбы, сваленные прямо внутри у выхода, при тусклом освещении и на фоне нерукотворной каменной резьбы стен казались грудой поверженных демонов, еще извивавшихся в предсмертных конвульсиях и вытягивавших вперед скользкие, покрытые чешуей лапы. А какие-то старухи прямо там, у кучи, с чавкающим звуком распарывали изгибавшиеся тела, отбрасывая негодные внутренности в образовывавшуюся вокруг них груду искореженных потрохов. Так обычную сцену разделки рыбы готическая декорация пещеры превращала в жуткий и отвратительный ведьмовской ритуал, вполне, впрочем, соответствовавший общей обстановке.
Но Эрда Айнеса повели дальше вглубь пещеры, оторвав от зачарованного (если не сказать — остолбенелого) созерцания работы старух. Слева пол понижался, и в свете фонарей серебристой слюдой блестела поверхность чистого подземного озера. Впереди виднелся еще один проход, над которым изгибы стены образовывали особо прихотливый рисунок, складывавшийся в призрачные очертания огромного крылатого демона.
Справа к темноте потолка устремлялась колокольня церкви, и туда-то и собирались отвести Эрда Айнеса на беседу с неким падре Жозе. В церкви как раз оканчивали мессу. Пока они шли, звуки дешевого и простенького органа исходили из здания — также, по странному здешнему обычаю, лишенного крыши — и разносились по всей пещере, сплетались с изгибами стен, отражаясь эхом, разбиваясь на множество подзвуков, превращая все помещение в громадный и зловещий интерьер готического собора.
И хотя люди вокруг занимались совершенно обычными делами — судачили друг с другом, слонялись по улицам, разделывали рыбу, готовили еду, играли в шашки и кости, ходили к озеру за водой — гнетущая общая атмосфера оставила отпечаток на каждом.
Страница
10 из 38
10 из 38
