Глиняный Орфей

А карманы мне тоже вывернуть?

Любопытствующий замахал руками в слишком притворном негодовании:

— Могу заверить — ничего не украдено! Ну посудите сами, как я мог лишить себя такого занимательного чтения! — И он потряс дневником Эрда Айнеса в воздухе. — Какая экспрессия! Какая тяга к исследованию! Какая поразительная наблюдательность! А как изящно и благородно вы излагаете свои мысли от третьего лица!

— Может, хватит издеваться?

— Нет, я серьезно. А самое интересное — это ваши непроизвольные стилистические перескоки. Как вы сами тонко подметили, «»наплывы архаизмов»». Знаете что — я полагаю, что эти наплывы особенно сильны когда вы переживаете периоды длительного созерцания, погружаясь в атмосферу Города. Стоит произойти чему-нибудь — и вы немедленно возвращаетесь к своему обычному стилю, что, видимо, связано с повышением интенсивности работы коры мозга, подавляющей подсознание. Если моя теория верна, для выравнивания стиля вам неплохо бы постоянно колоть себя какими-нибудь иголками…

— Довольно, — отрезал Эрд Айнес.

— Что вы, помилуйте, я искренне восхищаюсь написанным. Стилистически сам я, увы, безнадежно застрял где-то между Диккенсом и Лоуренсом Стерном…

— Я сказал довольно!

Эрд Айнес в гневе прошелся по комнате, сжимая кулаки. Наконец, проговорил достаточно спокойным для такой ситуации голосом:

— Я хочу получить ответы. Довольно с меня этой дурацкой игры. Я наперед знаю, что сейчас ты будешь час лопотать мне бессмыслицу, а как только я припру тебя вопросами, растворишься в воздухе, выпорхнешь в окно или объявишь, что я сумасшедший и объяснять мне нечего. Так что отвечай или убирайся.

Любопытствующий поморщился:

— Фу, как грубо! Ты (я полагаю, после этого сеанса хамства мы можем уже обращаться друг к другу на ты?) — ты разочаровываешь меня. Типичный случай, когда, говоря словами Декарта, «»воля обширнее разума»». Имея под рукой такой… — и тут он снова потряс блокнотом с записями, — такой объемистый свод фактов, уже давно пора кое о чем догадаться.

— Догадаться? О чем, например?

— Ну, к примеру, о рыбаках… — произнес Любопытствующий заговорщическим тоном.

— О рыбаках? Что — о рыбаках?

Во взгляде Любопытствующего проскользнула хитреца:

— А ты когда-нибудь видел, чтоб они просто прогуливались по Острову?

Эрд Айнес застыл, пораженный внезапной догадкой. Впервые вереница разрозненных впечатлений превращалось в нечто большее — в понимание, в уверенность. Это произошло мгновенно, с видимой легкостью, и оставалось только укорять себя за прежнюю недогадливость:

— Ну конечно! Какой же я идиот!

И потом, захлебываясь, объяснять своему единственному любопытствующему слушателю внезапно обретенную правду:

— Получается, что рыбаки выходят на поверхность ТОЛЬКО чтобы дойти до лодок! Только чтобы прокормиться или отправиться в Эстуру торговать. Я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них просто бродил по Острову… или загорал… Даже детишки по соседним скалам не лазают — сидят в своей пещере, как проклятые. А рыба? Им приходится тащить весь улов внутрь, вверх по крутой лестнице, разделывать рыбу прямо в вонючей пещере, чтобы ей все на свете там пропахло. И ни одной принадлежащей рыбакам постройки на поверхности — мне это сам падре сказал. Что же такое получается? Им словно запрещено излишне часто выходить из пещеры. Зачем? Господи, неужели — чтобы не мешать происходящему на поверхности? Значит, все они мне врали про безумие и про то, что Города на самом деле нет! Скоты! Трусы! Чего они там боятся — неужели этой статуи над входом?

И Эрд Айнес похолодел от новой догадки, вспомнив испуганные взгляды священника и то странное обстоятельство, что у домов в пещере не было крыш — словно специально для удобства слежки откуда-то сверху.

Любопытствующий ухмылялся, в его взгляде читалось удовлетворение:

— Так-то лучше. Вполне связная цепь доказательств, хотя и излишне эмоциональная — на мой взгляд. Что ж, самое время тебе навестить досточтимого падре. Мне будет искренне интересно узнать о результатах визита.

В пещере коптили рыбу. Едкий дым тянулся под потолок, не иначе как исчезая в невидимых глазу вентиляционных отверстиях где-то высоко-высоко.

Эрд Айнес обнаружил падре Жозе прогуливающимся по одной из улиц поселения и попросил поговорить с глазу на глаз. Оказавшись в той же комнате без потолка, что и в прошлый раз, Эрд Айнес немедленно начал озвучивать свои подозрения:

— Падре, зачем этот бесконечный обман? По-вашему, я не в состоянии увидеть, что здесь происходит? Увидеть — и сделать выводы?

— О ч-чем вы?

— Да о том, что я уже все про вас знаю. Про вас — и про ваше жалкое существование. Вы наврали мне про безумие. Устроили нелепый спектакль. Я же знаю — на самом деле Город существует. И прочие… странные вещи… тоже.