Глиняный Орфей

А вас, несчастных, держат запертыми здесь, в вонючей пещере, силою страха перед — чем? Этой статуей? Что это за шаманство такое? И не притворяйтесь, падре — я же вижу, КУДА вы сейчас смотрите!

Падре Жозе перевел измученный взгляд на Эрда Айнеса, потом потупился и склонил голову. Когда священник наконец заговорил, голос его звучал грустно и мертвенно ровно, без малейших признаков заикания.

— Я говорил ЕМУ, что долго держать правду под замком невозможно, — тихо произнес он.

— И я могу узнать правду?

Падре Жозе с секунду молчал, словно прислушиваясь, потом промолвил:

— Он говорит мне, что да. Не всю. Не больше того, о чем ты сам догадался.

— Он? Кто?

— Страж. Каменный ужас под потолком пещеры. Он… говорит с нами.

— Говорит? Как?

Священник покачал головой.

— Не спрашивай. Я не в силах этого объяснить. Это… выше человеческих сил — чувствовать, каждую секунду чувствовать такую связь. Мы… страдаем здесь. Ужас никогда не кончается.

— Чего хочет этот Страж?

— Хочет? Нет, скорее просто следит за исполнением Договора.

— Какого договора?

— Это очень древнее соглашение между рыбаками и… теми, кто властвует над Островом. Нам разрешается рыбачить и жить в пещере, не особенно высовываясь.

— Но как вы отвечаете на вопросы других относительно Города?

— Города? — священник вяло улыбнулся. — Для тебя будет открытием, если я скажу, что большинство приезжих не видят здесь никакого Города?

— Как так?

— М-да, тебе лучше привыкнуть к тому, что здесь происходят странные вещи. Пелена иллюзии скрывает все необычное, что ты видел, от глаз посторонних. Простой приезжий видит здесь пирс, сумасшедшего слепца и пещеру с рыбаками. Слепец, безусловно, безумен, а пещера, конечно, странная, но ее странность вполне объяснима местными традициями.

— Вот оно что! Значит, я не ПРОСТОЙ приезжий?

— Да, — ответил священник совсем грустно. — Но мне запрещено говорить тебе остальное. Договор велит нам перед всеми, даже перед ЗРЯЧИМИ, разыгрывать ту же комедию. Прости нас, если можешь.

Эрд Айнес, едва сдерживая злость, возмущенно процедил:

— Бог простит, как говорите вы и вам подобные в таких ситуациях. Это все, что вам РАЗРЕШЕНО сказать?

— Есть… еще одно.

Падре Жозе помолчал, собираясь с мыслями, наконец промолвил:

— Это уже лично от меня. Знаешь, те, кто переселяются жить в эту пещеру — в силу брачного союза или как-то еще… Таких делают зрячими. И вводят под контроль Стража, продолжающийся до самой смерти. Так вот, когда я приехал сюда молодым священником… когда я узнал про все… это же было просто обычное назначение в глушь, каких множество! Господи, ну почему мне, именно мне выпало испить эту чашу!

Священник запнулся на секунду, смущенный внезапной вспышкой собственной искренности, и продолжил:

— И я пытался бунтовать. Разбираться. Вызывать и обличать. А потом что-то сломалось. Теперь я гляжу назад и вижу, что подчинение было единственным выходом. Для меня — и для них. Так что…

— Уходи и забудь, — вспомнилось Эрду Айнесу.

— Уходи. И забудь.

Так Эрд Айнес узнал, что он не безумен.

Надо признать, безумие было бы самым простым объяснением происходящему, но раз такое объяснение не подходило, оставалось только признать сверхъестественность наблюдаемых на Острове явлений. Но сверхъестественное — вовсе не значит непознаваемое.

Эрд Айнес узнал, что многое на Острове каким-то невероятным образом скрывают от людских глаз. Скрывают, очевидно, чтобы не привлекать излишнее внимание. Но к чему это все? Каков смысл всех этих грандиозных построек? Какую роль в общем замысле играют странные создания, населяющие Остров? Наконец, какой неведомой магической силой располагают таинственные местные властители для исполнения своих замыслов? Что это — древнее, позабытое волшебство? Или сверхвысокие технологии? Да и есть ли разница?

Подобные мысли мучили Эрда Айнеса, устроившегося на ночь после визита в пещеру рыбаков и теперь беспокойно ворочавшегося с боку на бок, вновь и вновь переосмысливая увиденное.

Именно в эту ночь дала свои результаты идея ночной слежки за когтем.

Внезапно Эрд Айнес ощутил постороннее присутствие в комнате — холодной волной слабого страха, вызванной негромкими незнакомыми шорохами. Это явно был не тот давнишний горбун — тогда звуки были бы намного громче.

Эрд Айнес высунул голову из палатки — и оцепенел, словно провалившись в сон.

Было еще достаточно светло — солнце только скрылось за соседними домами, и комната была залита серым полумраком. На фоне окон четко вырисовывались семь черных силуэтов, совершенно неподвижных. Эрд Айнес сразу понял, что это те женщины из сна. Сестры?

Все дальнейшее происходило в каком-то ирреально замедленном темпе, подчиняясь скорее законам сна, чем реального мира.