Добавить в моё избранное
127 мин, 6 сек 11675
Ты…
— Ну, конечно, Лили такая умница. Может, и будешь с ней встречаться?! — Кира отворачивается к окну. За ним холодная зимняя ночь, в бархатной темноте которой кружатся снежинки. Укрывают город, рельсы, вагоны на резервном пути.
«Все мы похожи на поезда. Кто-то мчится по давно намеченному маршруту, кто-то застрял на полдороги.
А некоторые с рельс сошли и несутся под откос. Мечутся изо всех сил, только лишь бы ни во что не врезаться.
Но, если не знаешь цели, все равно разобьешься.
Вот и Лили не знает. Глупый неугомонный бронепоезд!»
— Нет, я не то…
— Да иди ты!
— Кира!
— Пошел к черту! — Кира встает и идет к выходу из вагона. Денис догоняет ее и обнимает:
— Прости, я переборщил, — Кира молчит, но не вырывается. Хочется то ли плакать, то ли ударить его, — Я тебя люблю. И хочу, чтобы у нас все наладилось. Давай постараемся? Да?
Кира медленно поворачивается и смотрит в лицо Дениса.
— Да, — тихо, почти шепотом отвечает она. За окнами проносится по соседнему пути состав. Свет его окон отражается с другой стороны, и кажется, будто там мчится поезд-призрак.
Вспышка! На фотографии застывают две обнявшиеся фигуры. Они так крепко прижались, словно боятся даже на секунду потерять друг друга.
Лили уже совсем отчаялась, когда, несмотря на поселившийся в голове дурман-туман, обнаружила такое желанное двухэтажное здание с проржавевшей табличкой «Районное отделение милиции г. Перворечинска».
Заперто и на двери замок.
«Черта с два!»
Девушка дрожащими от слабости руками достала из рюкзака молоток и вставила между створками… Рывок — раздался душераздирающий треск, щепки каскадом посыпались на асфальт. Деревянная панель, набитая по краю, отделилась вверху и теперь торчала под углом.
Лили еще глубже просунула молоток и вновь дернула. Хруст, наковальней бьющий по ушам — и на этот раз дверь не выдержала, сдвинулась со скрипом…
Сумеречно-темный коридор, кабинеты слева и справа. Что она ищет? Карту и рацию. И хоть что-нибудь, что объяснило бы пустующий город.
Девушка застонала от нахлынувшей с новой силой головной боли и включила фонарик. На фоне сгущающихся сумерек снаружи стало как будто еще темнее. Лишь в оттенки белого красили все нервно подрагивающие концентрические круги.
Целый мир сжался до небольшого конуса света, собственного хриплого дыхания и темноты.
«Боже, да за что же это», — девушка стиснула руками виски, тщась избавиться от рези-сверления в черепе. Ныли измотанные ходьбой ноги.
Помещения выглядели почти одинаково — столы, стулья, горки бумаг. И Лили то и дело проваливалась не то в сон, не то в обморок, убаюканная однообразием чахоточных коридоров, приходя в себя лишь когда подгибались ноги, или уплывал куда-то вбок пляшущий луч фонаря.
«Глава районного отделения милиции». Кабинет оказался заперт.
«Выломать дверь? Нет, осмотрю другие комнаты».
От пыли снова начало зудеть в горле. Девушка осторожно вздохнула, утихомиривая зарождающийся кашель.
«Бронхит? У меня нет антибиотиков от него. Лили, Лили, спелась твоя песенка».
Пару помещений спустя она таки нашла висящую на стене карту. Но рассматривать пока не стала, а сложила и убрала в рюкзак.
Можно было уходить, но хотелось поглядеть, что в том кабинете.
Лили потерла раскаленный лоб и вздохнула.
— Давай же, лапочка, — вновь и вновь пыталась она повторить фокус с молотком. Но тот и не думал пролезать в узкую щель между дверью и стеной.
Девушка сняла рюкзак и положила на пол. Шумно выдохнула через нос, собрала остатки воли и неожиданно сильно двинула ногой по двери.
И подумала, что ей страшно здесь шуметь. Страшно, что кто-то придет на шум.
«К черту!»
От очередного удара дерево прогнулось внутрь. Из места прогиба треугольником разошлись глубокие борозды трещин. И тут начался новый приступ кашля. Лили оперлась руками на спинку ближайшего стула — чтобы не упасть от сотрясающих тело спазмов.
Отдышалась и, пробуя не обращать внимания на першение в горле, снова повернулась к двери.
Удар — с треском ушла внутрь стопа в грязных кроссовках. Не ожидавшая этого Лили потеряла равновесие и грузно повалилась на пол. Все заволокло облаками пыли, лезущей в глаза, нос, рот. И бешено стучало сердце, только чудом не разрывая изнутри грудную клетку.
Девушка неловко поднялась, оперевшись ладонями на стены по разным сторонам прохода. Сдвинулась ближе к двери и трясущимися руками принялась вытаскивать ногу. С потемневшей штанины джинсов закапала на пол кровь.
— Хочется верить, ты ничего там не сломала, — прошептала она. И подумала, что, слыша свой голос, не так боится этого города.
Лили дернула изо всей силы застрявшей ногой и, все-таки высвободив ее, снова упала.
— Ну, конечно, Лили такая умница. Может, и будешь с ней встречаться?! — Кира отворачивается к окну. За ним холодная зимняя ночь, в бархатной темноте которой кружатся снежинки. Укрывают город, рельсы, вагоны на резервном пути.
«Все мы похожи на поезда. Кто-то мчится по давно намеченному маршруту, кто-то застрял на полдороги.
А некоторые с рельс сошли и несутся под откос. Мечутся изо всех сил, только лишь бы ни во что не врезаться.
Но, если не знаешь цели, все равно разобьешься.
Вот и Лили не знает. Глупый неугомонный бронепоезд!»
— Нет, я не то…
— Да иди ты!
— Кира!
— Пошел к черту! — Кира встает и идет к выходу из вагона. Денис догоняет ее и обнимает:
— Прости, я переборщил, — Кира молчит, но не вырывается. Хочется то ли плакать, то ли ударить его, — Я тебя люблю. И хочу, чтобы у нас все наладилось. Давай постараемся? Да?
Кира медленно поворачивается и смотрит в лицо Дениса.
— Да, — тихо, почти шепотом отвечает она. За окнами проносится по соседнему пути состав. Свет его окон отражается с другой стороны, и кажется, будто там мчится поезд-призрак.
Вспышка! На фотографии застывают две обнявшиеся фигуры. Они так крепко прижались, словно боятся даже на секунду потерять друг друга.
Лили уже совсем отчаялась, когда, несмотря на поселившийся в голове дурман-туман, обнаружила такое желанное двухэтажное здание с проржавевшей табличкой «Районное отделение милиции г. Перворечинска».
Заперто и на двери замок.
«Черта с два!»
Девушка дрожащими от слабости руками достала из рюкзака молоток и вставила между створками… Рывок — раздался душераздирающий треск, щепки каскадом посыпались на асфальт. Деревянная панель, набитая по краю, отделилась вверху и теперь торчала под углом.
Лили еще глубже просунула молоток и вновь дернула. Хруст, наковальней бьющий по ушам — и на этот раз дверь не выдержала, сдвинулась со скрипом…
Сумеречно-темный коридор, кабинеты слева и справа. Что она ищет? Карту и рацию. И хоть что-нибудь, что объяснило бы пустующий город.
Девушка застонала от нахлынувшей с новой силой головной боли и включила фонарик. На фоне сгущающихся сумерек снаружи стало как будто еще темнее. Лишь в оттенки белого красили все нервно подрагивающие концентрические круги.
Целый мир сжался до небольшого конуса света, собственного хриплого дыхания и темноты.
«Боже, да за что же это», — девушка стиснула руками виски, тщась избавиться от рези-сверления в черепе. Ныли измотанные ходьбой ноги.
Помещения выглядели почти одинаково — столы, стулья, горки бумаг. И Лили то и дело проваливалась не то в сон, не то в обморок, убаюканная однообразием чахоточных коридоров, приходя в себя лишь когда подгибались ноги, или уплывал куда-то вбок пляшущий луч фонаря.
«Глава районного отделения милиции». Кабинет оказался заперт.
«Выломать дверь? Нет, осмотрю другие комнаты».
От пыли снова начало зудеть в горле. Девушка осторожно вздохнула, утихомиривая зарождающийся кашель.
«Бронхит? У меня нет антибиотиков от него. Лили, Лили, спелась твоя песенка».
Пару помещений спустя она таки нашла висящую на стене карту. Но рассматривать пока не стала, а сложила и убрала в рюкзак.
Можно было уходить, но хотелось поглядеть, что в том кабинете.
Лили потерла раскаленный лоб и вздохнула.
— Давай же, лапочка, — вновь и вновь пыталась она повторить фокус с молотком. Но тот и не думал пролезать в узкую щель между дверью и стеной.
Девушка сняла рюкзак и положила на пол. Шумно выдохнула через нос, собрала остатки воли и неожиданно сильно двинула ногой по двери.
И подумала, что ей страшно здесь шуметь. Страшно, что кто-то придет на шум.
«К черту!»
От очередного удара дерево прогнулось внутрь. Из места прогиба треугольником разошлись глубокие борозды трещин. И тут начался новый приступ кашля. Лили оперлась руками на спинку ближайшего стула — чтобы не упасть от сотрясающих тело спазмов.
Отдышалась и, пробуя не обращать внимания на першение в горле, снова повернулась к двери.
Удар — с треском ушла внутрь стопа в грязных кроссовках. Не ожидавшая этого Лили потеряла равновесие и грузно повалилась на пол. Все заволокло облаками пыли, лезущей в глаза, нос, рот. И бешено стучало сердце, только чудом не разрывая изнутри грудную клетку.
Девушка неловко поднялась, оперевшись ладонями на стены по разным сторонам прохода. Сдвинулась ближе к двери и трясущимися руками принялась вытаскивать ногу. С потемневшей штанины джинсов закапала на пол кровь.
— Хочется верить, ты ничего там не сломала, — прошептала она. И подумала, что, слыша свой голос, не так боится этого города.
Лили дернула изо всей силы застрявшей ногой и, все-таки высвободив ее, снова упала.
Страница
19 из 38
19 из 38
