Добавить в моё избранное
127 мин, 6 сек 11674
В центре?
И почему я не осталась в зале ожидания»…
Образы друзей, просто встреченных людей, города и деревни, что миновала она за время скитаний — все они крутились перед мысленным взором, перемешивались яркими цветными стекляшками.
Тошнотворными.
Укачивающими.
«На остановке могла быть карта!
Или нет, это только в наше время стали так делать?»
Раздался смех. Лили застыла, тщетно пытаясь понять, бредит ли или слышит его на самом деле.
— Здесь кто-то есть?
— … то есть… — вернулось слабое эхо. — … Кто-то есть…
Девушка посмотрела по сторонам — развалины, дорога. Только потрепал и наклонил сухую ветку, росшую из трещины в стене, студеный ветер.
«Да что же со мной? Снова… Снова, как и тогда. Господи, пожалуйста, не надо! Я тебя прошу!»
Тоскливое небо начало темнеть, окрашиваясь в баклажановые тона. Расползались тени в непроходимых из-за обломков подворотнях, все улицы и дома делались одинаковыми и будто обступали Лили угрожающе молчаливой толпой.
«Нужно возвращаться к платформе», — ночевать в одном из этих зданий-мертвецов девушке совершенно не хотелось.
Что-то метнулось мимо нее по дороге, и Лили завизжала. От неожиданности, от копившегося уже несколько дней страха, от безумия, что неотвратимо надвигалось на нее невидимой волной.
Из-за крика в горле запершило еще более, и девушка согнулась от приступа страшнейшего кашля.
Он был сильнее, чем раньше — потекли слезы, рисуя дорожки на покрытой слоем пыли коже, стало красным от натуги лицо. Лили без сил опустилась на колени. Уперлась руками в грязный асфальт и старалась отдышаться. Стало все равно, испачкает она руки или нет.
— Блуждают тени возле дома, — попыталась пропеть она. Назло кашлю, городу, назло еле дышащему от болезни и изнурения телу. — Наших сказочных…
Договорить девушка не смогла — снова поперхнулась.
И вдруг отчетливо, как никогда, до жуткого ледяного холода внутри, поняла, что, как она блуждала сейчас в этом забытом всеми и крошащемся от времени городе-призраке, так и давно уже потерялась полностью и бесповоротно в жизни своей.
И точно также не знала ни дороги, ни цели путешествия, ни его хоть сколько-нибудь глупого смысла.
Шесть месяцев, пять дней, десять часов и сорок восемь минут до начала отчуждения.
Кира и Денис на сиденье в электричке. Со стороны, кажется, что они обнимают друг друга, но если приглядеться — между ними расстояние. Оно невелико — всего сантиметров пятнадцать. Но влюбленные стремятся быть как можно ближе, разве нет?
Нарастает гул — гремят вагоны, унося свои жестяные тела все дальше и дальше по рельсам.
— У нас не все в порядке, да? — грустно спрашивает Кира.
Зачем они поехали на этой идиотской электричке? Как правило, пара ездила на машине Дениса — пятидверном Фриландере, способном уместить олимпийскую мужскую сборную по баскетболу. Но Денису вздумалось поменять руль!
Мало того, что Киру всегда раздражала давка в общественном транспорте, так еще и Лили с этим хреновым мушкетером поехали с ними. И всю дорогу голубки только и делали, что пытались съесть друг друга.
«Так не целуются, это не нормально! И что за дебильные отношения, когда девушка едет к черту на рога и сама находит парня?!
Идиотизм!»
Наконец неуемная парочка направляется к выходу. Кира расслабленно вытягивается на жестком пластиковом сиденье и вдруг замирает — Лили оборачивается с совершенно серьезным лицом, которое никак не вяжется с предыдущим представлением. Губы девушки дрожат, и в бездонных алебастровых колодцах погасли озорные искорки.
А потом она выходит.
Кира шумно выдыхает. Можно расслабиться.
Точнее попытаться. Разговор с Денисом не клеится и уже не первую неделю. Куда девалось все, что связывало их? Будто из сэндвича убрали помидоры, лук и колбасу — и остались лишь два куска хлеба. Ничем не скрепленные и абсолютно безвкусные.
— У нас не все в порядке, да? — грустно спрашивает Кира.
Денис молчит и, точно решаясь на что-то, говорит:
— Я так не могу. Ты… Я тебя люблю, но ты отдаляешься от меня. Где ты? Где твоя любовь к танцам? Ты перестала ходить на пробы, не тренируешься. Если тебе это надоело, то иди учиться или работать. Ты все дни смотришь какие-то сериалы. Ну разве это жизнь? Ты и со мной их смотришь. Мы никуда не ходим, ни с кем не общаемся — только смотрим кино и сериалы. Я устал от этого. Понимаешь?
Кира чувствует, как внутри ее заливает стыд вперемешку с гневом:
— Я сама разберусь, как мне жить!
— Не злись, — мягко говорит Денис, — Ты же понимаешь, что я прав. Посмотри на Лили — она поехала чуть ли не в тундру, чтобы найти какого-то парня из интернета. Которого даже не знала. А ты не живешь — ты… Прости, но ты умираешь каждый день.
И почему я не осталась в зале ожидания»…
Образы друзей, просто встреченных людей, города и деревни, что миновала она за время скитаний — все они крутились перед мысленным взором, перемешивались яркими цветными стекляшками.
Тошнотворными.
Укачивающими.
«На остановке могла быть карта!
Или нет, это только в наше время стали так делать?»
Раздался смех. Лили застыла, тщетно пытаясь понять, бредит ли или слышит его на самом деле.
— Здесь кто-то есть?
— … то есть… — вернулось слабое эхо. — … Кто-то есть…
Девушка посмотрела по сторонам — развалины, дорога. Только потрепал и наклонил сухую ветку, росшую из трещины в стене, студеный ветер.
«Да что же со мной? Снова… Снова, как и тогда. Господи, пожалуйста, не надо! Я тебя прошу!»
Тоскливое небо начало темнеть, окрашиваясь в баклажановые тона. Расползались тени в непроходимых из-за обломков подворотнях, все улицы и дома делались одинаковыми и будто обступали Лили угрожающе молчаливой толпой.
«Нужно возвращаться к платформе», — ночевать в одном из этих зданий-мертвецов девушке совершенно не хотелось.
Что-то метнулось мимо нее по дороге, и Лили завизжала. От неожиданности, от копившегося уже несколько дней страха, от безумия, что неотвратимо надвигалось на нее невидимой волной.
Из-за крика в горле запершило еще более, и девушка согнулась от приступа страшнейшего кашля.
Он был сильнее, чем раньше — потекли слезы, рисуя дорожки на покрытой слоем пыли коже, стало красным от натуги лицо. Лили без сил опустилась на колени. Уперлась руками в грязный асфальт и старалась отдышаться. Стало все равно, испачкает она руки или нет.
— Блуждают тени возле дома, — попыталась пропеть она. Назло кашлю, городу, назло еле дышащему от болезни и изнурения телу. — Наших сказочных…
Договорить девушка не смогла — снова поперхнулась.
И вдруг отчетливо, как никогда, до жуткого ледяного холода внутри, поняла, что, как она блуждала сейчас в этом забытом всеми и крошащемся от времени городе-призраке, так и давно уже потерялась полностью и бесповоротно в жизни своей.
И точно также не знала ни дороги, ни цели путешествия, ни его хоть сколько-нибудь глупого смысла.
Шесть месяцев, пять дней, десять часов и сорок восемь минут до начала отчуждения.
Кира и Денис на сиденье в электричке. Со стороны, кажется, что они обнимают друг друга, но если приглядеться — между ними расстояние. Оно невелико — всего сантиметров пятнадцать. Но влюбленные стремятся быть как можно ближе, разве нет?
Нарастает гул — гремят вагоны, унося свои жестяные тела все дальше и дальше по рельсам.
— У нас не все в порядке, да? — грустно спрашивает Кира.
Зачем они поехали на этой идиотской электричке? Как правило, пара ездила на машине Дениса — пятидверном Фриландере, способном уместить олимпийскую мужскую сборную по баскетболу. Но Денису вздумалось поменять руль!
Мало того, что Киру всегда раздражала давка в общественном транспорте, так еще и Лили с этим хреновым мушкетером поехали с ними. И всю дорогу голубки только и делали, что пытались съесть друг друга.
«Так не целуются, это не нормально! И что за дебильные отношения, когда девушка едет к черту на рога и сама находит парня?!
Идиотизм!»
Наконец неуемная парочка направляется к выходу. Кира расслабленно вытягивается на жестком пластиковом сиденье и вдруг замирает — Лили оборачивается с совершенно серьезным лицом, которое никак не вяжется с предыдущим представлением. Губы девушки дрожат, и в бездонных алебастровых колодцах погасли озорные искорки.
А потом она выходит.
Кира шумно выдыхает. Можно расслабиться.
Точнее попытаться. Разговор с Денисом не клеится и уже не первую неделю. Куда девалось все, что связывало их? Будто из сэндвича убрали помидоры, лук и колбасу — и остались лишь два куска хлеба. Ничем не скрепленные и абсолютно безвкусные.
— У нас не все в порядке, да? — грустно спрашивает Кира.
Денис молчит и, точно решаясь на что-то, говорит:
— Я так не могу. Ты… Я тебя люблю, но ты отдаляешься от меня. Где ты? Где твоя любовь к танцам? Ты перестала ходить на пробы, не тренируешься. Если тебе это надоело, то иди учиться или работать. Ты все дни смотришь какие-то сериалы. Ну разве это жизнь? Ты и со мной их смотришь. Мы никуда не ходим, ни с кем не общаемся — только смотрим кино и сериалы. Я устал от этого. Понимаешь?
Кира чувствует, как внутри ее заливает стыд вперемешку с гневом:
— Я сама разберусь, как мне жить!
— Не злись, — мягко говорит Денис, — Ты же понимаешь, что я прав. Посмотри на Лили — она поехала чуть ли не в тундру, чтобы найти какого-то парня из интернета. Которого даже не знала. А ты не живешь — ты… Прости, но ты умираешь каждый день.
Страница
18 из 38
18 из 38
