Ушедшие однажды

— Паша ты мог бы покопаться в архивах.

— Я копался.

— Нашел?

— Ничего подходящего.

— А неподходящее? — он не ожидал, что придется это произнести в слух, но стресс ситуации вполне мог списать эту временную панику.

— Ну, — Паша присел рядом. — Был случай. Давно. Один набожный и зажиточный купец, вконец разорившийся, как-то решил сделать мир лучше и чище. Взял топор и на свое усмотрение стал убивать горожан. Днем по улицам ходил, проповеди читал. Говорил, что сам Господь просветлил его взор, позволив различать, кто из людей одержим злом. Жертвы себе высматривал. А к вечеру за топор и давай людей кромсать. Вначале он убивал негодяев, а потом пошли в расход все попадавшиеся под его дурное настроение. У местных властей все улик не хватало, выжидали неопровержимых доказательств. Купец тем временем порешил человек сорок, прежде чем его растерзали родные тех, кого он зарубил. Казнь была очень жестокой, подстать его зверствам. Купцу поочередно отрезали пальцы на руках и ногах. Потом ноги в коленях, и руки в локтевых суставах. Раны прижигали. Купцу не давали умереть больше трех суток. Под конец отсекли оставшиеся руки и ноги, отрубили голову. Тут у власти улик хватило, и за самосуд посадили почти всех, кто участвовал в казни маньяка.

— Дело мясника, — вспомнил он этот случай. Еще в самом начале работы старшие коллеги рассказывали зеленому юнцу страшные истории, чтобы умерить его пыл искоренить всех преступников.

«Пока существуют люди, найдутся и маньяки» — говорил ему Савельев, верой и правдой дотянувший до пенсии. И столько в него стреляли, и столько его резали, а на покое спустя семь месяцев оступился в ванной, разбил голову о раковину и умер.

— Точно. Дело мясника, — Паша побелел от скользнувших предположений. — Но его же убили лет сто назад. Думаете подражатель?

— Ты главное помалкивай, — торопливо предупредил Крюков.

— Понял.

Паша работал всего-навсего пару лет после учебы и сразу попал в команду Крюкова. С корабля на бал, но ни радоваться, ни огорчаться не доводилось. Одна работа сутками напролет. Среди коллег воспринимался совсем зеленым и годился всем в сыновья. Пожалуй, только Валентин Владимирович ценил мальца больше чем многих других коллег со стажем. Жуков болтать языком не любил, говорил по делу, с жадностью вслушивался и всматривался, собирая по кусочкам картину убийства, обдумывая каждый момент, предусматривая каждый вариант развития ситуации. Одним словом любил Крюков его за понятливость и находчивость.

Жуков выглянул в окно и заметил Зверева, которого не пускали за отцепление.

— И этот здесь. Кровь что ли чует?

— Приведи его, — попросил Крюков.

Алеша долго сидел в зале ожидания вокзала, чтобы лично встретить любопытного следователя и обо всем поговорить. Для него не оказалось удивительным, что Крюков начал копать прошлое Лили, было бы более удивительно, если бы его успокоили только официальные сухие данные, которые нашел Стогов. Когда перед прибытием электрички на вокзал стали подтягиваться наряды милиции, среди которых уже были знакомые лица, то стало очевидно, что произошло еще одно убийство. Кого? Тут долго думать не пришлось. Но Алеша предпочел дождаться и убедиться. Быть может майор Крюков везунчик.

К нему подошел Жуков и попросил пройти с ним.

— Майор жив? — спросил Алеша, худощавого паренька. Похоже, это было его первым столь кровавым делом. Он еще толком не знал, как оставаться спокойным и уверенным, после очередного жуткого убийства. То ли относится как к чему-то само собой разумеющемуся, то ли все-таки проявлять какие-то эмоции. Тогда какие? Не смотря на всю эту неразбериху и суету, Алеше паренек показался добрым славным малым.

— Да, — кивнул Паша. — Он хочет с вами поговорить.

Жуков провел его в вагон и, предупредив остальных, просил Зверева пройти дальше по проходу к майору.

— Ни черта себе, — проговорил Алеша, при виде распластанного паренька и уже знакомого топора. Потом, прошел и присел к Крюкову. — Вид у вас товарищ следователь жутко хреновый.

— Да, — он указал на тело, — это меня хотели. Парень поднялся не вовремя.

— Кто-то на верху любит вас.

— Не смешно.

— Я не смеюсь. Судя по маршруту электрички, вы в клинику ездили. У Латунина о Лили выспрашивали?

— Да.

— Много интересного узнали?

— Сказали бы сразу, не поехал бы.

— Поехали бы. Проверить мои слова. Так зачем говорить, если сами хотите черную кошку найти в пустой комнате. Только вот что я вам скажу, товарищ следователь, если вы видите комнату пустой, это совсем не значит, что так оно и есть. В ней может быть напичкано очень много разной чертовщины. Уж поверьте мне.

Крюков его не совсем понял, поскольку еще никак не мог сосредоточиться на происходящих событиях.