Добавить в моё избранное
129 мин, 18 сек 12681
— Разве что как-нибудь проверить».
— Хорошо бы. Только как?
— Мяу, — последовал растерянный ответ.
Тут уж Ярославна была с ней полностью согласна. Как проверить: было ли в действительности это воплощение в виде Гваделупе? Или всё-таки это плод её больного воображения? Можно, конечно, вспомнить всю жизнь в подробностях, вспомнить название улицы, на которой она жила, какое первое слово сказал маленький Родриго, где и когда она впервые встретила его отца. Но кто из ныне живущих может это подтвердить? Друзья и родственники Гваделупе далеко, аж в Сантьяго. В Интернете про это вряд ли что сыщешь. Вот если бы вспомнить какое-то историческое событие. Такое, о котором Ярославна знать не может.
Вот, кажется, что-то вспоминается…
Чили. Сантьяго. 11 сентября 1973 год
«Трудящиеся моей родины, я верю в Чили, верю в судьбу моей страны. Другие люди переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвётся предательство. Знайте же, что недалёк тот день, когда снова откроется широкая дорога, по которой пройдёт свободный человек, чтобы строить лучшую жизнь».
Гваделупе вполуха слушала слова, которые говорил по радио «Магальянес» законный президент Чили. В другое время она бы от души пожелала ему удачи. Но сейчас её душу волновало одно.
«Луис! Его же съедят! Как бы мне предупредить его, чтобы был осторожнее?»
Она пробовала кричать, но ни звука не раздавалось в маленькой квартире. Сбросить что-нибудь на пол тоже не получалось. Для этого надо, как минимум, иметь тело. А его у Гваделупе уже три года как не было. Оставалось только не отводя глаз (а их как таковых тоже больше не существовало) смотреть на высокого мужчину с чёрными кудрями. Если б только можно было передать ему мысли! Только послушал бы он?
Хозяин квартиры решительно направился к двери. Гваделупе горестно вздохнула. Как же этот молодой человек похож на Родриго! Похож своим безрассудством, своей готовностью презреть опасность. Разве это не безумие — идти на работу, когда по улицам ездят танки?
Но Луис даже не подозревает о другой грозящей ему опасности. Ящерица уже вычислила, где он живёт, один из потоков Ивона. И теперь за ним охотятся.
— Ну ладно, Кармен, я пошёл, — сказал он, надев ботинки и выпрямившись во весь рост.
— Будь осторожней, Лучо, — ответила безумно красивая стройная женщина. — Я волнуюсь за тебя.
«Так уж и волнуешься! — подумала Гваделупе, но увидев, как тот, сказав жене слова ободрения, открыл дверь, с отчаянием «закричала». — Луис! Не уходи! Стой!»
Дверь за ним захлопнулась, и выражение тревоги напрочь исчезло с кукольного личика хозяйки. Если о ком она и волновалась, то отнюдь не о собственном муже. Былая страсть к нему давно угасла. С того самого дня, когда она впервые оказалась в постели Энрико. Тогда-то она и поняла, как сильно Луис ему проигрывает.
«Испорченная, испорченная женщина!» — думала Гваделупе, читая мысли Кармен.
На лестнице тем временем послышались шаги, затем в дверь постучали. Хозяйка, виляя гибким телом, подошла к двери:
— Дорогой, это ты?
— Я, пташечка, — был ответ.
Тула. Октябрь 2003 год
— Вот тебе и пташечка, — вслух подумала Ярославна, уже знавшая, чем всё закончится.
Юлька согласно мяукнула и, спрыгнув с подоконника прямо на стол, встала на задние лапки. Девушка без возражений помогла ей забраться на плечи. Юлька же, замурчав от удовольствия, поудобнее устроилась вокруг хозяйкиной шеи, свесив пушистые лапки.
— Ну что, Юлька, — говорила Ярославна. — Попробуем, что ли, проверить. Я, допустим, не знаю, был ли этот переворот именно одиннадцатого сентября. Да и года точно не помню. У меня вообще с запоминанием цифр напряжёнка. А ещё не могу знать, что там говорил ихний президент и по какому радио. Я и фамилии его не помню — что-то связанное с инопланетянами. Вот сейчас и глянем, так ли это? Как там было: «трудящиеся моей родины… к власти рвётся предательство»…
Включив Интернет, девушка набрала эти запомнившиеся ей слова, указав притом и страну, и точную дату, и радио «Магальянес». Тотчас же перед ней открылись различные ссылки с чётко выделенными словами. Открывать их уже не было необходимости — всё и так было ясно.
— Офигеть! — только и смогла вымолвить Ярославна.
Юлька же не обратила на эту фразу никакого внимания. Лёжа на её плечах в позе «живого воротника», она продолжала урчать, как моторчик. Уж ей-то не было дело ни до каких переворотов и ни до каких-то там ящериц. Лишь бы хозяйка была рядом, кормила, поила, гладила по пушистой шёрстке. А раз всё это есть — значит, кошачья жизнь удалась.
«Ну ладно, верю, что я Гваделупе, — Ярославна даже удивилась, с каким спокойствием она это подумала. — Но теперь я Ярославна, и не могу остановить ящерицу, как бы я этого ни хотела. Ну, расскажу я кому-нибудь, и что?
— Хорошо бы. Только как?
— Мяу, — последовал растерянный ответ.
Тут уж Ярославна была с ней полностью согласна. Как проверить: было ли в действительности это воплощение в виде Гваделупе? Или всё-таки это плод её больного воображения? Можно, конечно, вспомнить всю жизнь в подробностях, вспомнить название улицы, на которой она жила, какое первое слово сказал маленький Родриго, где и когда она впервые встретила его отца. Но кто из ныне живущих может это подтвердить? Друзья и родственники Гваделупе далеко, аж в Сантьяго. В Интернете про это вряд ли что сыщешь. Вот если бы вспомнить какое-то историческое событие. Такое, о котором Ярославна знать не может.
Вот, кажется, что-то вспоминается…
Чили. Сантьяго. 11 сентября 1973 год
«Трудящиеся моей родины, я верю в Чили, верю в судьбу моей страны. Другие люди переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвётся предательство. Знайте же, что недалёк тот день, когда снова откроется широкая дорога, по которой пройдёт свободный человек, чтобы строить лучшую жизнь».
Гваделупе вполуха слушала слова, которые говорил по радио «Магальянес» законный президент Чили. В другое время она бы от души пожелала ему удачи. Но сейчас её душу волновало одно.
«Луис! Его же съедят! Как бы мне предупредить его, чтобы был осторожнее?»
Она пробовала кричать, но ни звука не раздавалось в маленькой квартире. Сбросить что-нибудь на пол тоже не получалось. Для этого надо, как минимум, иметь тело. А его у Гваделупе уже три года как не было. Оставалось только не отводя глаз (а их как таковых тоже больше не существовало) смотреть на высокого мужчину с чёрными кудрями. Если б только можно было передать ему мысли! Только послушал бы он?
Хозяин квартиры решительно направился к двери. Гваделупе горестно вздохнула. Как же этот молодой человек похож на Родриго! Похож своим безрассудством, своей готовностью презреть опасность. Разве это не безумие — идти на работу, когда по улицам ездят танки?
Но Луис даже не подозревает о другой грозящей ему опасности. Ящерица уже вычислила, где он живёт, один из потоков Ивона. И теперь за ним охотятся.
— Ну ладно, Кармен, я пошёл, — сказал он, надев ботинки и выпрямившись во весь рост.
— Будь осторожней, Лучо, — ответила безумно красивая стройная женщина. — Я волнуюсь за тебя.
«Так уж и волнуешься! — подумала Гваделупе, но увидев, как тот, сказав жене слова ободрения, открыл дверь, с отчаянием «закричала». — Луис! Не уходи! Стой!»
Дверь за ним захлопнулась, и выражение тревоги напрочь исчезло с кукольного личика хозяйки. Если о ком она и волновалась, то отнюдь не о собственном муже. Былая страсть к нему давно угасла. С того самого дня, когда она впервые оказалась в постели Энрико. Тогда-то она и поняла, как сильно Луис ему проигрывает.
«Испорченная, испорченная женщина!» — думала Гваделупе, читая мысли Кармен.
На лестнице тем временем послышались шаги, затем в дверь постучали. Хозяйка, виляя гибким телом, подошла к двери:
— Дорогой, это ты?
— Я, пташечка, — был ответ.
Тула. Октябрь 2003 год
— Вот тебе и пташечка, — вслух подумала Ярославна, уже знавшая, чем всё закончится.
Юлька согласно мяукнула и, спрыгнув с подоконника прямо на стол, встала на задние лапки. Девушка без возражений помогла ей забраться на плечи. Юлька же, замурчав от удовольствия, поудобнее устроилась вокруг хозяйкиной шеи, свесив пушистые лапки.
— Ну что, Юлька, — говорила Ярославна. — Попробуем, что ли, проверить. Я, допустим, не знаю, был ли этот переворот именно одиннадцатого сентября. Да и года точно не помню. У меня вообще с запоминанием цифр напряжёнка. А ещё не могу знать, что там говорил ихний президент и по какому радио. Я и фамилии его не помню — что-то связанное с инопланетянами. Вот сейчас и глянем, так ли это? Как там было: «трудящиеся моей родины… к власти рвётся предательство»…
Включив Интернет, девушка набрала эти запомнившиеся ей слова, указав притом и страну, и точную дату, и радио «Магальянес». Тотчас же перед ней открылись различные ссылки с чётко выделенными словами. Открывать их уже не было необходимости — всё и так было ясно.
— Офигеть! — только и смогла вымолвить Ярославна.
Юлька же не обратила на эту фразу никакого внимания. Лёжа на её плечах в позе «живого воротника», она продолжала урчать, как моторчик. Уж ей-то не было дело ни до каких переворотов и ни до каких-то там ящериц. Лишь бы хозяйка была рядом, кормила, поила, гладила по пушистой шёрстке. А раз всё это есть — значит, кошачья жизнь удалась.
«Ну ладно, верю, что я Гваделупе, — Ярославна даже удивилась, с каким спокойствием она это подумала. — Но теперь я Ярославна, и не могу остановить ящерицу, как бы я этого ни хотела. Ну, расскажу я кому-нибудь, и что?
Страница
21 из 37
21 из 37
