Голубой гибискус

За жилье — плати, за еду — опять плати. Вот если можно было без чего-нибудь одного из этого обойтись или хотя бы не платить за это…

— Некоторые обходятся, — заметил Курин.

— Бомжи, что ли? Нет уж, спасибо, не очень охота им уподобляться.

— Отчего же: и без жилья обходятся, и за еду никогда не платят?— рассмеялся Алексей.

— Очень смешно.

— Да нет, я не их вовсе имел ввиду. По телевизору дядьку как-то показывали-он говорил, что еда ему совершенно не нужна.

— Я тоже много чего могу сказать. Жрать втихаря стану, а вам всем буду врать, что духом святым питаюсь. А он как растолковывает, что жив еще?

— Говорит, от электрической розетки энергией подзаряжается. Проснулся, в каждую руку по гвоздю, и гвозди — в розетку. Прямо показали, как он это делает. Его трясет, бедолагу, из сети искры летят, из ушей чуть не дым валит, а он улыбается: хорошо пошло, — мурлычет. Две минуты такой зарядки — и до обеда как заводной бегает. Чувствует что-то вроде голода — у него особое возникает чувство, он называет его «чувством жажды контакта», — опять к розетке и все в норме.

— Вот шут, — мотнул головой Степаныч, — здорово, однако, если б так оно и в самом деле было! Электричество, небось, гораздо дешевле еды обходится.

— Верно. Мужик то же самое говорит. А если учесть, что розетки окружают нас повсюду, то и вовсе жить можно задарма. Проголодался на работе — ткнулся в контакты и сыт, а платит за тебя пусть работодатель. В гостях опять же — хозяин отвернулся, а ты торкнулся быстренько — и хорош! Главное, два гвоздя повсюду с собой таскать.

— Ну-ну. Думаешь, надо попробовать?

— Хе… Может, лучше все же по-старинке…

— Конечно лучше. Знал я дуру одну, она тоже газет начиталась, где новый шельмец хвастал, что вместо обычной еды может потреблять всякий сор — пакеты полиэтиленовые, пружины, битые блюдца… Попробовала. Ей не удалось переварить даже пивную пробку!

— Пробку вытащили из нее?

— Вряд ли. Думаю, в морге посмотрели на железяку, да так в кишках и оставили. Кому нужна пробка?

— М-да…

— А раз по-старинке… Тогда вернусь. Потрачусь и непременно вернусь!

— А вы ничего не путаете?— уточнил у старушки участковый.

— Не-ет, товарищ милиционер, никак не путаю. Несколько раз к нему, ну, соседу моему, то есть, точно заходил. А теперь вот — в кустах нашли.

— Подозреваете соседа, значит?

— Его, его, миленький. А тот раз, — вроде бы вы и приходили, -как Витьку Баранова у него мертвого нашли, помните?

— Не помню.

— И еще раз видела его из окна — с большущим пакетом за спиной шел куда-то. Сумерки были, думал, небось, никто не заметит. Подозреваю, и там у него мог быть труп.

— Эй, эй, постойте. Хватит уже ваших ужасов. Вот назначат следователя, ему и расскажете.

— И вообще какой-то нелюдимый он. Раз соли зашла спросить. А он мне — нет соли. Да разве ж такое быть может, чтобы дома ни ложки соли не нашлось? Я понимаю там, картошки нет, или гречи…

— А что, разве соль может только у вас закончиться?

— Нет, ну чтобы у нас обоих в один день вдруг… Ведь знаете, это ж продукт такой, что всегда у всех должен быть. И все стараются купить новую пачку соли, прежде чем старая кончится…

Через несколько часов, когда ужасный бродяжий запах выветрился, Курин позвонил Светлане и пригласил к себе. Для верности брызнул в комнате освежителем воздуха и стал приводить себя в порядок.

— Классный-то какой! — воскликнула девушка, увидев цветок, — Он будто бы еще похорошел за тот день, что меня не было!

— Так и есть, — таинственно ответил Алексей.

— Что ты с ним сделал? Чем таким подкормил?

— Э-э! Так я и выложил свои секреты.

— Что, тебе жалко, да?— сложила губки бантиком Света.

— Конечно, жалко!— Курин обнял подругу и поцеловал, — Вот расскажу тебе все тайны — и перестану быть самым великим цветоводом.

— А что, тебе жалко для меня своей славы?

— Я расскажу позже. Хотя вряд ли тебе понравится, что услышишь…

— Вот как?

— Да-а, -произнес Курин пугающе-шутливым голосом, — Ты и представить себе не можешь, что это за цветок! Это страшное растение!

— Наверное, это цветок-убийца?— подыграла ему девушка.

— Вот именно! -прошептал Алексей.

— С ним и в самом деле очень непросто, — добавил он уже обычным голосом, — к нему особый подход нужен. Не то, — Курин провел большим пальцем по горлу, — конец. Думаю, после выставки от него избавлюсь.

— Ты что, отдай его лучше мне!

— Не могу. Если б ты была мне безразлична, отдал бы. Поверь, тебе не нужен он.

— Да почему же? В чем дело?

— Просто верь мне. Может, и вправду, расскажу об этом позже. Впрочем, хватит о цветке.