Добавить в моё избранное
127 мин, 42 сек 1214
— а вместе с тем и как-то не того…
Ну, пожил немного, а там мне и совсем хорошо стало без нее. С молодой потом познакомился, прямо тут, в автобусе. Лишний раз боженьке спасибо сказал, что с бабкой разбежался. Ведь я с виду только немолодой, а внутри-то у меня кровь юная, жаркая! Старухе-то о любви и вспоминать совестно было, а с этой девчонкой у нас такие дела были!
— Ну вот, а говорите, что без женщин лучше, — заметил Алексей.
— Да ты недослушал. Молодую я тоже бросил. Кроме любовных упражнений ничего у нас общего не было, а мне этого хватало. Но вскоре пошел обычный бабий ропот: чего куришь в помещении, почему на девок других засматриваешься. Ага. Вот так я и ее прогнал. И не жалею.
— Понятно.
— Вот и ты не жалей.
— Как скажете.
— Тьфу, опять «красный»!
Федор Степаныч вновь зажег сигарету. Зная, что на этом перекрестке «зеленый» придется ждать долго, он вытащил из кармана халата кубик Рубика и принялся вращать его. Движения старика были так скоры и точны, что казалось, будто кубик зависает между образующими вокруг него сферу руками, и вращение происходит не от еле уловимых движений кончиков пальцев Степаныча, а под действием какого-то волшебного, схожего с магнитным, поля.
— На мой взгляд, слишком много светофоров для такого маленького города. Здесь вообще можно минут пять простоять. У тебя хорошо получается эту штуковину собирать?— обратился водитель к Курину.
— Неа. За день только одну сторону собрать получалось. Тренироваться надо много, чтобы чего-то поинтересней вышло.
— Вот-вот… много тренироваться. Я тут пока на светофорах да в пробках стоял, кое-чему научился.
На светофоре красный круг сменился зеленым и стоящие за автобусом автомобили начали сигналить Степанычу.
— Ничего, подождете, — пробурчал тот и включил аварийные сигналы, — сейчас все будет.
Поступок водителя заставил пассажиров волноваться.
— Да вы посмотрите на него, — воскликнула висевшая на поручне женщина, которой было видно, чем занят Степаныч, — Он издевается, над нами, что ли? Мало того, что весь автобус своим куревом зачадил, так еще и работать не думает! — головоломки решает!
Вслед за смелой женщиной загудел весь салон:
— Что за ерунда, в самом деле? Ведь «зеленый» горит! Он что там, не в себе? Помашите у него перед лицом чем-нибудь!
— Господин водитель! Мы, кажется, не зайцами тут едем. Мы вам бензин оплатили!
— Давай, дед, жми газ, на работу опаздываем!
Даже мужчина в годах, которому не позволили занять свободное место, набрался смелости и сердито подытожил:
— А действительно, долго мы так будем стоять?
Водитель ни разу не обернулся на негодующих пассажиров. Он сосредоточенно вертел кубик.
— Все под контролем, товарищи! — вдруг подал он голос, — нет причин для паники! Машина скоро тронется.
— А почему она прямо сейчас не тронется?!— поинтересовалась крикливая женщина на поручне.
— Она сломалась, — невозмутимо пропел водитель, — немного… но скоро опять заработает.
Нервы стали сдавать у самых спокойных. Пассажиры шумели и призывали водителя к совести.
— Ну и черт с вами, — Степаныч передал Курину кубик с пятью собранными сторонами и включил первую передачу, — едем, едем!
Однако на светофоре вновь зажегся красный свет.
— Тише, все, все! Мы починились. Не стоит нервничать, — крикнул он в салон.
Алексей вернул кубик.
— Я бы так никогда не собрал!
— Да я все стороны сейчас сделал бы, если б не эти, — Степаныч мотнул головой в сторону пассажиров, — Но кубик — это прошлое. Я вот на дудуке хочу играть научиться.
— Что, как и с кубиком, в автобусе будете тренироваться?— удивился Курин.
— Ну да. Тоже на светофорах и в пробках. Чего скучать-то?
— Думаете, им понравится слушать гаммы?
— Должно понравиться. А недовольные будут пешком ходить. До своего электрозавода и обратно. Электрозавод!— громко объявил водитель.
На этой остановке, как обычно, вышла большая часть пассажиров. Здесь работала чуть не половина города.
Курину ехать дальше.
Освобожденное от людей пространство Федор Степаныч решил наполнить музыкой. Он повернул ручку магнитолы.
Тишину разрезал отчаянный, с жестокими нотками крик мальчишки лет восьми:
— Трынцы-брынцы бубенцы!
Курин с водителем испуганно переглянулись.
Магнитола успокаивающе запела:
Детское радио!
Радио для детей!
Детское радио
Ты включай скорей…
Все понятно. Что там дальше? Водитель переключил станцию.
Какой-то мужик голосом ленивого, объевшегося сметаны кота, мурлычет довольно:
— Радио «Джаз»… Для тех, кто понимает…
Степаныч не понимает.
Ну, пожил немного, а там мне и совсем хорошо стало без нее. С молодой потом познакомился, прямо тут, в автобусе. Лишний раз боженьке спасибо сказал, что с бабкой разбежался. Ведь я с виду только немолодой, а внутри-то у меня кровь юная, жаркая! Старухе-то о любви и вспоминать совестно было, а с этой девчонкой у нас такие дела были!
— Ну вот, а говорите, что без женщин лучше, — заметил Алексей.
— Да ты недослушал. Молодую я тоже бросил. Кроме любовных упражнений ничего у нас общего не было, а мне этого хватало. Но вскоре пошел обычный бабий ропот: чего куришь в помещении, почему на девок других засматриваешься. Ага. Вот так я и ее прогнал. И не жалею.
— Понятно.
— Вот и ты не жалей.
— Как скажете.
— Тьфу, опять «красный»!
Федор Степаныч вновь зажег сигарету. Зная, что на этом перекрестке «зеленый» придется ждать долго, он вытащил из кармана халата кубик Рубика и принялся вращать его. Движения старика были так скоры и точны, что казалось, будто кубик зависает между образующими вокруг него сферу руками, и вращение происходит не от еле уловимых движений кончиков пальцев Степаныча, а под действием какого-то волшебного, схожего с магнитным, поля.
— На мой взгляд, слишком много светофоров для такого маленького города. Здесь вообще можно минут пять простоять. У тебя хорошо получается эту штуковину собирать?— обратился водитель к Курину.
— Неа. За день только одну сторону собрать получалось. Тренироваться надо много, чтобы чего-то поинтересней вышло.
— Вот-вот… много тренироваться. Я тут пока на светофорах да в пробках стоял, кое-чему научился.
На светофоре красный круг сменился зеленым и стоящие за автобусом автомобили начали сигналить Степанычу.
— Ничего, подождете, — пробурчал тот и включил аварийные сигналы, — сейчас все будет.
Поступок водителя заставил пассажиров волноваться.
— Да вы посмотрите на него, — воскликнула висевшая на поручне женщина, которой было видно, чем занят Степаныч, — Он издевается, над нами, что ли? Мало того, что весь автобус своим куревом зачадил, так еще и работать не думает! — головоломки решает!
Вслед за смелой женщиной загудел весь салон:
— Что за ерунда, в самом деле? Ведь «зеленый» горит! Он что там, не в себе? Помашите у него перед лицом чем-нибудь!
— Господин водитель! Мы, кажется, не зайцами тут едем. Мы вам бензин оплатили!
— Давай, дед, жми газ, на работу опаздываем!
Даже мужчина в годах, которому не позволили занять свободное место, набрался смелости и сердито подытожил:
— А действительно, долго мы так будем стоять?
Водитель ни разу не обернулся на негодующих пассажиров. Он сосредоточенно вертел кубик.
— Все под контролем, товарищи! — вдруг подал он голос, — нет причин для паники! Машина скоро тронется.
— А почему она прямо сейчас не тронется?!— поинтересовалась крикливая женщина на поручне.
— Она сломалась, — невозмутимо пропел водитель, — немного… но скоро опять заработает.
Нервы стали сдавать у самых спокойных. Пассажиры шумели и призывали водителя к совести.
— Ну и черт с вами, — Степаныч передал Курину кубик с пятью собранными сторонами и включил первую передачу, — едем, едем!
Однако на светофоре вновь зажегся красный свет.
— Тише, все, все! Мы починились. Не стоит нервничать, — крикнул он в салон.
Алексей вернул кубик.
— Я бы так никогда не собрал!
— Да я все стороны сейчас сделал бы, если б не эти, — Степаныч мотнул головой в сторону пассажиров, — Но кубик — это прошлое. Я вот на дудуке хочу играть научиться.
— Что, как и с кубиком, в автобусе будете тренироваться?— удивился Курин.
— Ну да. Тоже на светофорах и в пробках. Чего скучать-то?
— Думаете, им понравится слушать гаммы?
— Должно понравиться. А недовольные будут пешком ходить. До своего электрозавода и обратно. Электрозавод!— громко объявил водитель.
На этой остановке, как обычно, вышла большая часть пассажиров. Здесь работала чуть не половина города.
Курину ехать дальше.
Освобожденное от людей пространство Федор Степаныч решил наполнить музыкой. Он повернул ручку магнитолы.
Тишину разрезал отчаянный, с жестокими нотками крик мальчишки лет восьми:
— Трынцы-брынцы бубенцы!
Курин с водителем испуганно переглянулись.
Магнитола успокаивающе запела:
Детское радио!
Радио для детей!
Детское радио
Ты включай скорей…
Все понятно. Что там дальше? Водитель переключил станцию.
Какой-то мужик голосом ленивого, объевшегося сметаны кота, мурлычет довольно:
— Радио «Джаз»… Для тех, кто понимает…
Степаныч не понимает.
Страница
4 из 37
4 из 37
