Голубой гибискус

Рассказывать печальную историю похищения Бреда дворнягой Алексею совсем не хотелось.

— Но, думаю, все же стоит заняться этим.

«Вот дурак! Надо было соврать, что сжег кота»

— Да я и не вспомню, где закопал. Это в лесу, за городом. И ехать туда долго.

— Ну хорошо. Оставим животное в покое. Но вот ваше растение нужно непременно исследовать. Я скоро заеду за ним!— безапелляционно заявил Павел Сергеевич.

— Когда?

— Да сегодня же. Ну, где-то через часок-другой.

Какая непорядочность! Через часок будет двадцать три часа, а через два — полночь. Нормальные люди в это время спят, только Корытцева не интересуют подобные пустяки. И вряд ли он захочет зайти в другое время.

— Хорошо. Только постарайтесь, пожалуйста, все же пораньше приехать, мне на работу завтра.

— Ну и что?

— Выспаться хотелось бы.

— А, ну так выспитесь еще, — даже не видя лица следователя, стало ясно, что он улыбается, — Вы слышали, ученые открыли, что чем меньше человек спит, тем выше его жизненный тонус и все в таком роде? Четырех часов, говорят, вполне достаточно, чтобы чувствовать себя наутро бодрым.

«Очень меня интересует, что там ученые открыли! Не нравится спать — хоть совсем не спи, меня-то чего учить, — рассердился Курин, — Нашелся просветитель!»

— Ладно, приезжайте, — Алексей бросил трубку на телефонный аппарат.

Обдумав, что сказал следователь, Курин вынужден был согласиться с предположением Корытцева: выходило, в самом деле во всем мог быть виновен цветок.

Что необходимо любому растению для хорошего роста, кроме воды, конечно? Углекислый газ. Только поглощая его, растение развивается. Недоставало Гиби его — он чах. Провел кот ночь в комнате — дал возможность подпитаться нужным газом — и пожалуйста, ветка пустила корни и начали рост листья. А что же дальше? Наверное, организм кота не смог переработать кислород, что отдало растение. То же произошло и с соседом.

«Какой же ты жестокий, оказывается, Гиби! Мало углекислоты (ну правильно, что тебе перепадет, если я чаще на кухне пропадаю, да и окно обычно открыто) — увядаешь, расстраивая хозяина, а есть этот газ — тогда ты сам превращаешься в убийцу. И опять меня печалишь… Однако как же ты должен быть красив, когда зацветешь… Пожалуй, я должен все-таки это увидеть. Впрочем, может, и не один я, — до выставки остается не так уж много времени. Почему, собственно, я должен прожить век, не повидав настоящей красоты и не насладившись ощущением своей уникальности? Каждому выпадает такой шанс и стоит ли его упускать?»

Следователю Курин решил не выдавать питомца, хотя и мог бы, оставив себе лишь веточку, которая скоро могла вырасти, как случилось с Гиби, — но кто знает, не придет и Павлу Сергеевичу мысль появиться на конкурсе? Или удивить мир тяжко взращенным растением еще раньше?

Алексей взял у соседа, что жил этажом выше, горшок с «декабристом», поставил его на подоконник, а свой цветок вынес в парк и спрятал в кустах, недалеко от кривой березы.

Павел Сергеевич как будто и не торопился. Он появился во втором часу ночи, в оправдание пожаловался на загруженность работой и на дорожные пробки, которых, если быть честным, не бывало в городе и в час пик. Быстро взял чужой цветок, и, напомнив, что полезней всего спать только четыре часа в сутки, исчез.

Растение опять потеряло форму. В парке ветки потеряли упругость, листья ссохлись. Но теперь Курин знал, чего не хватало Гиби, и не переживал сильно, как раньше. Совсем кстати на его пути встретилась та ободранная дворняга, что надругалась над трупом Бреда.

«Вот и замечательно, что не убил тебя тогда, — обрадовался Алексей, наблюдая за старой знакомой, — В самом деле, быть добрым лучше, чем злым. Я тебя, пожалуй, еще и колбаской угощу!»

Курин занес цветок в дом и вернулся на улицу с палкой сырокопченой колбасы. Чтобы раззадорить собаку, он откусил большущий кусок — запах лакомства стал еще слышней — и протянул колбасу держащейся на расстоянии собаке.

— Попробуй же, это вкуснее чем дохлые коты!— Алексей выплюнул целлофановую обертку.

Бродяжка повела носом по воздуху, понюхала, что выплюнул Курин, и дерзнула отведать на вкус. Проглотила обертку, осмелела и сделала шаг к колбасе.

Благодетель же так просто с едой не хотел прощаться. Он медленно двигался к своему подъезду; собака, плененная соблазнительным ароматом, вынуждена была следовать за ним.

Но в подъезд дворняга заходить не желала — еда едой, а свобода дороже.

— Ну что же ты, проходи, у меня дома много еще всяких вкусностей! Ничего для тебя не пожалею, увидишь!

Животное не спешило верить человеку.

Курин вышел на шаг из подъезда и позволил вцепиться собаке в колбасу. Изловчившись, он обхватил бродяжку за шею и затащил вовнутрь.

В квартире дворняга чуть не покусала его.